Письмо в редакцию: Поклон моим родителям
Победу в войне ковали и на фронте, и в тылу. Все мы как-то привыкли к этой фразе. А вот для жительницы Железногорска Любови Исмагиловой такие слова и поныне наполнены особым смыслом, поскольку это биография ее родителей, сполна хлебнувших невзгод в военное лихолетье. И память о них заставила ее взяться за перо.
«Моя мама Мария Константиновна Бутакова (в девичестве Моисеева) родилась в деревне Куклина Нижнеилимского района, в большой крестьянской семье, где кроме нее, самой старшей, росли еще пятеро детей. Жизнь и так была не больно сладкая, а после того как в 1941 году ушел на фронт отец, и совсем стало голодно в доме.
Работали в колхозе от темна до темна: дрова заготавливали, сено возили, на зернотоке неподъемные мешки с пшеницей на закорках таскали. Одно время маму даже в конюхи определили. А зимой, когда морозы давили под 50 градусов, возили зерно в заготконтору, которая располагалась в Нижнеилимске. Путь неблизкий, порой неделя уходила в один конец.
А в 1943 году маму мобилизовали на строительство аэродрома в Нижнеилимске, который должен был служить промежуточным местом посадки для перегоняемых с Аляски на фронт американских истребителей «Кобра». Вручную, лопатами да киркой, выравнивали взлетно-посадочную полосу, трамбовали землю тяжеленной деревянной «бабой». Полуголодные женщины и дети подготовили аэродром досрочно и с оценкой «отлично». На нем порой скапливалось на ночлег до сотни машин.
Все женщины на Илиме умели рыбачить, охотиться. И моя мама научилась отменно обращаться с сетью и ружьем. Частенько вдвоем со своим братом, который был младше ее на четыре года, ходили белковать. Попасть надо было точно в глаз, чтобы не попортить шкурку белки. Ее за меткость даже готовили в снайперы, но война уже шла к концу, и на фронт она не попала. Но награду имеет – медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.»
С отцом они встретились уже после войны, в 1947 году. Ушел мой отец, Иван Андреевич Бутаков, на фронт в марте 1942 года из своей деревни Макарова Нижнеилимского района 19-летним крепким пареньком, а вернулся в 1945 году на костылях, без одной ноги.
Через многие испытания довелось ему пройти. Поначалу был направлен в Омское танковое училище, где прошел обучение на стрелка-радиста танка Т-34 и, получив звание сержанта, был откомандирован в Челябинск, на танковый завод, для получения боевой машины. Оттуда путь лежал в маршевую роту под Москвой.
Первый свой бой отец принял под городом Клин. Противостоять ураганному артиллерийскому огню было невозможно. Но даже подбитый танк продолжал расстреливать огневые точки противника. И только когда пламя проникло в боевое отделение, экипаж покинул горящую машину и, прихватив автоматы, уже в траншее продолжал бой. Здесь и настигла отца пуля, ранив его в ногу.
После госпиталя он был направлен на Ленинградский фронт, с которым связана вся его дальнейшая служба. Когда в январе этого года наша страна отмечала 75-летие прорыва блокады Ленинграда, я была горда, что в этом знаменательном событии принял участие и мой отец.
Под Колпино, куда он попал, шли ожесточенные бои. Там он получил второе ранение и был отправлен в один из госпиталей Ленинграда. Город, как он вспоминал, был в руинах, голодный, холодный. Ежедневно подвергался обстрелу из дальнобойных орудий, а сверху его забрасывали авиабомбами и «зажигалками». Но город, несмотря ни на что, жил и снабжал фронт снарядами, патронами, вел ремонт танков и оружия.
После выздоровления отец не попал в свою прежнюю танковую бригаду, а был направлен в 43-ю Краснознаменную дивизию командиром отделения ПТР на Синявинское направление. Позиция была очень невыгодная: немцы находились на высотках, а наши ребята в низине, местами в траншеях стояла вода. Но как ни старался противник, защитники города сражались стойко, хотя несли большие потери. Когда дивизию отвели на отдых и пополнение, комдив вручил отцу первую военную награду – медаль «За оборону Ленинграда».
После отдыха дивизию на кораблях переправили через Финский залив на Ораниенбаумское направление. Отсюда советское командование готовило удар по прорыву блокады. Полтора года бойцы Ленинградского фронта не могли соединиться с частями Волховского фронта, чтобы разомкнуть кольцо блокады. И вот, наконец, этот долгожданный момент настал.
Бои шли ожесточенные. Чтобы преодолеть 14 километров, разделяющие фронты, понадобилось семь дней. Немцы, понимая грозящую им опасность, бросали на этот участок отборные части, танки и артиллерию. Одна из самоходок «Фердинанд», заняв удобную позицию и охраняемая снайперами, не давала поднять головы советским бойцам, простреливая всю линию траншей. И тут свое слово сказало отделение ПТР, возглавляемое отцом. Они заставили замолчать бронированное чудовище. За эту выигранную дуэль отец был удостоен ордена Отечественной войны I степени.
После прорыва блокады, которая произошла утром 18 января, отец участвовал в освобождении Кингисепта и Нарвы. Особенно тяжелыми были уличные бои. Дрались за каждый дом, за каждую улицу. Дело доходило до рукопашной. В одной из атак отделение накрыло минометным огнем. Одна из мин разорвалась рядом с отцом. Придя в сознание, он понял, что осколки не пощадили, поразив правую ногу, левую руку и шею. И помощи ждать неоткуда: под натиском немцев наши бойцы отошли, не успев подобрать раненых. Минуты ожидания, пока подошло подкрепление и оттеснило немцев, показались вечностью. Пока санитары выносили его из-под огня, еще один осколок угодил ему в грудь. При наличии четырех тяжелейших ран шансов выжить у него было немного.
В Ленинградском госпитале началась долгая, длящаяся 15 месяцев, борьба за жизнь. Операция за операцией. Из-за начавшейся гангрены пришлось ампутировать ногу. В День Победы ему собирали раздробленную руку. В нем осталось веса 45 килограммов, так что медсестры носили его на руках в процедурные кабинеты. Только в июле 1945 года он вернулся домой на костылях, в сопровождении медсестры.
Надо было как-то приспосабливаться к мирной жизни. Пошел учетчиком в родной колхоз. Сначала на костылях приходилось обходить поля, только год спустя он получил свой первый протез – деревянный и очень тяжелый, который натирал ногу до кровяных мозолей. А он стоически переносил боль: и дрова колол, и траву косил, к изумлению односельчан.
Как человека грамотного, имеющего за плечами семь классов образования, отца отправили в Иркутск на курсы бухгалтеров, а после их окончания пригласили работать бухгалтером в районную контору «Заготзерно». Жил он в Нижнеилимске на квартире у своего дяди, а на выходные нередко ходил пешком в родную деревню за 10 километров.
После женитьбы на моей маме работал старшим бухгалтером в «Заготконторе», а потом в Райпотребсоюзе. После переезда в Железногорск его пригласили в районный отдел ЦСУ. С кем бы отец ни работал, всех удивляла его необыкновенная скромность, честность и работоспособность».
