Надолго ли хватит леса?
Лес – это не только богатство любой страны, «зеленые легкие планеты», но и источник ресурсов для развития экономики территории. О том, насколько рационально распоряжаются лесным капиталом в Иркутской области, обсудили участники круглого стола «Региональный проект «Сохранение лесов»: планы и мероприятия на 2019 год».
Штрафы за бездействие
Эксперты говорят, что ель, пихта, сосна, лиственница взрослеют за 101 год. Осине, чтобы вырасти, требуется 41 год, березе – 61 год. Если посмотреть, в каких количествах сегодня вырубается лес, то возникает закономерный вопрос: надолго ли нам хватит тайги?
По данным министерства лесного комплекса Иркутской области, естественный ежегодный прирост деревьев в регионе стабильно выше, чем вырубки. В настоящее время официально разрешенный объем заготовки древесины – 70 млн кубов в год.
Глава ведомства Сергей Шеверда сообщил, что регион принимает участие в одноименном федеральном проекте национального проекта «Экология», который был разработан в соответствии с указом президента РФ. В Иркутской области в свою очередь разработан и утвержден свой проект, основной целью которого является обеспечение баланса выбытия и воспроизводства лесов в соотношении 100% к 2024 году.
– В национальном проекте предусмотрено ежегодное увеличение площадей в объеме 132,8 тыс. гектаров. 20 тысяч из них – искусственное и комбинированное лесовосстановление. В прошлом году план по лесовосстановлению составлял 129,6 тыс. гектаров, выполнено – 122,8 тыс. Это на 3,4% больше уровня 2017 года. На закрепленной за нами территории Лесхоз Иркутской области все работы выполнил в полном объеме, но, к сожалению, на 7,2 тыс. гектаров (5,5% от общего объема) свои обязанности не выполнили арендаторы лесного фонда, – пояснил Сергей Шеверда.
По его словам, за прошлый год министерство провело большую претензионную работу с арендаторами по взысканию неустоек за невыполнение мероприятий по лесовосстановлению. Было начислено порядка 80 млн рублей неустоек, расторгнуто пять договоров аренды. Еще четыре договора расторгнуто уже в текущем году.
– Следует отметить, что это небыстрый процесс. Один договор может расторгаться в течение полутора лет. При этом с арендатора не снимается обязанность проведения необходимых мероприятий, – добавил министр.
Он привел пример, когда с одним из крупных арендаторов в Осинском районе расторгли договор, предварительно начислив неустойку в 6 млн рублей за то, что он не восстанавливал лес, плюс 16 млн – за невыполнение противопожарных мероприятий.
Лес страдает не только от недобросовестных арендаторов. После строительных работ зеленые ресурсы не восстанавливают дорожники, энергетики, нефтяники. Ежегодно они вырубают порядка 4 млн кубов леса.
Восстановить по закону
К счастью, ситуация в этом вопросе меняется. По словам министра, в этом году в Приангарье будет опробована инновационная разработка по посадке леса – аэросев. С воздуха планируют засеять участок в 200 га в Братском районе (возле поселка Мамырь) и 200 га на границе Катангского и Усть-Илимского районов.
Документ, который вступил в силу 1 января 2019 года, вводит принцип: сколько деревьев вырубили, столько и обязаны посадить.
Сергей Апанович, сопредседатель регионального штаба ОНФ в Иркутской области, рассказал, что президент России Владимир Путин подписал закон о лесопроизводстве и лесовосстановлении. Документ, который вступил в силу 1 января 2019 года, вводит принцип: сколько деревьев вырубили, столько и обязаны посадить. Если раньше это правило распространялось только на арендаторов лесных участков, то теперь затрагивает и тех, кто вырубает деревья, например, под строительство инфраструктурных объектов.
– Такой закон должен был выйти давным-давно. Он затронул самую больную тему, которая не решалась десятилетиями. Мы не раз поднимали вопрос, чтобы юридические лица, которые проводили рубки лесных насаждений при строительстве, в обязательном порядке занимались лесовосстановлением, то есть предпринимали компенсационные меры, – подчеркнул Сергей Апанович. – Особенно это касается строительства линейных инфраструктурных объектов, таких как линии электропередач, автомагистрали, газопроводы и т.д., под которые вырубаются целые просеки. Не менее важен этот вопрос и при строительстве других объектов капитального строительства, например, гидроэлектростанций и прочих сооружений.
Соответствующие изменения внесены и в Лесной кодекс РФ, так что будет установлен порядок проведения геологических и прочих работ, а затем – и мер по лесовосстановлению. Министерство лесного комплекса Иркутской области на своем сайте разместит перечень доступных для восстановления участков. Делать они это могут сами или с помощью подрядчиков.
Сергей Апанович рассказал, что общественные организации вносят свой вклад в лесовосстановление. Так, в прошлом году иркутские активисты ОНФ провели масштабную акцию «Живи, лес!» Традиционная осенняя посадка леса прошла в Гороховском участковом лесничестве в Иркутском районе. Было высажено более 40 тыс. сеянцев сосны на участке общей площадью 10,1 га. Акция затронула участки, где от пожаров в 2010 году погибли леса.
Болезни леса
Екатерина Удеревская, член общественного совета Минприроды РФ, председатель экологической ассоциации «Байкальское содружество», обратила внимание на тенденцию увеличения численности вредителей и болезней леса.
– Сегодня нас тревожит лесовосстановление, вернее, его отсутствие на особо охраняемых природных территориях Байкальской зоны. По закону там нельзя проводить санитарно-оздоровительные рубки даже на горельниках и обрабатывать деревья от вредителей, в том числе биологическими препаратами. Тем временем на Байкале, в частности в Слюдянском лесничестве, не первый год свирепствует бактериальная водянка, которая выкашивает квадратные километры кедрача, – сообщила Екатерина Удеревская.
Болезнь коварна тем, что развивается очень быстро, и за два-три года деревья сбрасывают хвою и чернеют, представляя собой страшную картину. Кедрачи утрачивают свое хозяйственное значение. Они не годятся ни для сбора шишек, ни для изготовления пиломатериала, ни для воспроизводства. По ее словам, невозможно провести сплошную санитарную рубку усохшего кедра. Это заболевание требует особого контроля, активного подключения научного сообщества для поиска срочного решения по нейтрализации бактерии. В противном случае деревья продолжат заражаться.
– В прошлом году ситуация усугубилась еще и нашествием усурийского полиграфа. Это не наш вредитель, его завезли из Красноярского края и Дальнего Востока. Но если в тех регионах полиграф живет в симбиозе с пихтой, то у нас он губит деревья. Средней величины пихта дает 40–50 тысяч особей полиграфа, а за день они разлетаются в радиусе 60 км, – отметила Екатерина Удеревская.
По ее словам, в Ольхонском лесничестве другая беда: в прошлом году там резко увеличилась численность непарного шелкопряда. Ситуация критическая, очаги вредных организмов уносят площади порой даже большие, чем пожары. Промедление в борьбе с вредителями может окончательно погубить лес по берегам озера.
– Лес – «колыбель» Байкала, и без сохранения тайги невозможно сохранить экосистему этого уникального озера, – отметила эксперт.
Еще в 2015 году стартовал проект «Сохранение лесов Сибири». Благодаря ему первый кедровый питомник с открытой корневой системой заложен в Зиминском лесничестве, в Мегетском питомнике сделан пробный высев кедра с закрытой корневой системой. На территории Усольского лесничества создают экспериментальный питомник, где будут проводить лесоустроительные и кадастровые работы, лесопатологическое обследование, лесовосстановление.
– К спасению сибирского леса нужно подходить комплексно, необходимо организовать полный цикл использования древесины. Это выигрышно и с экономической, и с экологической точки зрения. Не надо забывать: как гласит индейская пословица: «Мы не наследуем Землю от родителей, а берем ее взаймы у детей!» – резюмировала Екатерина Удеревская.
