Как общественники могут помочь чиновникам?
В Иркутске состоялась встреча представителей ведущих общественных и благотворительных организаций и сотрудников Ресурсного центра по поддержке НКО. Общественники и чиновники попытались найти точки взаимодействия в очень важном вопросе – получении госзаказа на соцуслуги. По закону до 10% финансирования государство может переводить на общественные и благотворительные организации. О том, как это выглядит на практике, мы спросили у экспертов.
Павел Циколин, директор Ресурсного центра по поддержке НКО
– Павел Викторович, когда государство приняло столь важное решение?
– Несколько лет назад власти пришли к тому, что определенные направления в социальной сфере требуют пересмотра, а именно создание конкурентоспособной среды для улучшения качества услуг и возможного снижения ее стоимости, так как для государства это по-прежнему остается очень затратным направлением. В первую очередь это касается учреждений социального обеспечения для пожилых людей, инвалидов, центров помощи детям, оказавшимся без попечения родителей, лицам без определенного места жительства, психоневрологических интернатов. Поэтому государство начало рассматривать возможность передачи определенного перечня услуг общественным организациям. В 2016 году Дмитрий Медведев подписал постановление № 1096 с перечнем из 20 рекомендуемых услуг, которые государство готово передать общественным организациям. Об этом неоднократно говорил и президент страны Владимир Путин. Минэкономразвития начал разрабатывать комплекс мер передачи услуг СО НКО, где была прописана ответственность у семи министерств – Минтруда, Минобра, Минсоцразвития, Минздрава, Минспорта, Минобразования и Минфина, потому что Министерство финансов – ключевой распорядитель денежных средств. Вначале министерства это восприняли в большей степени как угрозу – мол, у них собираются забрать деньги. Звучали и такие мнения, что общественники не готовы к такой ноше, они не такие уж профессионалы. Хотя на самом деле в стране много направлений, где общественники показывают себя гораздо лучше государственных организаций. Например, направление паллиативной помощи, сопровождение детей в детских домах, обслуживание престарелых на дому.
– Какими были первые шаги?
– Некоторые регионы начали переводить государственные учреждения в автономные некоммерческие. Спорный механизм, если руководитель остается прежним, то это просто уловка – «смена вывески». Важно, кто приходит к исполнению за счет передачи соцуслуги. Похожую схему применили в Иркутской области, но более эффективно – Ангарское государственное учреждение, которое занималось людьми без определенного места жительства, было передано фонду «Оберег». Руководство фонда не стало увольнять и сокращать сотрудников, но при этом модернизировало и, самое главное, изменило подход к работе. И сегодня заявляет: мы готовы шагать дальше, готовы принимать такие учреждения в своем направлении на других территориях – например, в Братске.
– Павел Викторович, на ваш взгляд, какие НКО в Иркутской области готовы взять на себя такие функции?
– Президент сегодня говорит о передаче паллиативной помощи СО НКО. Я встречался с ангарским фондом «Близко к сердцу», на мой взгляд, у них есть готовность к этому. Услуга их мобильного хосписа для одного пациента стоит дешевле, чем койко-место в обычном хосписе. И больному комфортнее находиться дома, рядом с родными и близкими, чем в больнице, где ты один из многих. Этот подход может стать успешным и в отношении других услуг. Если говорить о лечении наркомании и алкоголизма, то один больной отделению наркологии государственной больницы обходится дороже, чем если бы те же услуги предоставляла общественная организация на базе своих реабилитационных центров. В Ангарске успешно работает «Перекресток семи дорог», в Иркутске – муниципальный центр «Воля», оба имеют медицинскую лицензию. Государственные наркологические отделения уже давно признали, что эффективность их работы очень низкая – 3–4%. А деньги как тратились, так и тратятся. Может, нужно пересмотреть оплату койко-мест и оплачивать именно эффективность работы?
– Как это возможно чисто технически? И чтобы было удобно потребителям услуг?
– В данном случае возможна работа по сертификатам. Когда государство делает выпуск сертификатов на территориях, я как потребитель сам выбираю, где получу услугу – в государственном учреждении или общественной организации. Это удобный механизм для муниципалитетов. И тогда на этом поле начнется здоровая конкуренция – по цене, качеству и отношению к человеку. То есть в тех параметрах, по которым у нас обычно есть определенные проблемы в некоторых службах. В нашем обществе есть категории граждан, которые сегодня практически вычеркнуты из жизни. Как часто мы видим на улицах инвалидов? Только на каких-то знаковых мероприятиях. Но есть организации, занимающиеся их сопровождением. С Минтрудом сейчас мы прорабатываем соцуслугу – сопровождение и доставка человека с инвалидностью до рабочего места. Это пилотный, очень важный проект. Из федерального центра идет посыл сделать эти услуги более человечными. А более человечными, кроме общественников, их никто не сделает. Именно общественники, в том числе, могут помочь чиновникам по-другому мыслить и делать.
– На каких территориях страны передача соцуслуг НКО состоялась успешно?
– В Ханты-Мансийском автономном округе из 2000 организаций около 70% вошли в реестр исполнителей социальных услуг. Правительство региона расширило перечень 46 услуг, на которые могут претендовать НКО. В Иркутской области, для сравнения, всего три услуги оказывают общественники. В реестре находятся только пять организаций. Почему так происходит? Министерства, с одной стороны, говорят: «А с кем работать? Общественников в реестре оказателей соцуслуг нет». А общественники тут же отвечают: «Зачем мы будем заходить в реестр, если нет предложенной услуги?» Общественники подготовили документацию, чтобы стать СО НКО, у них появилась новая форма отчетности. На них более пристально смотрят дополнительные службы, но в то же время они не получили дополнительных денежных средств. Соответственно, возникает вопрос: зачем им в реестре находиться?
– Где выход?
– Мы собирались с сильными общественниками Иркутска и области и обсуждали этот вопрос. Они самостоятельно проходят обучение, в том числе и в Школе НКО при Министерстве социальной защиты, повышают качество своих услуг, расширяют территории пребывания. Сейчас ведутся переговоры с министерствами, правительством Иркутской области о возможных социальных услугах, которые смогут реализовать НКО. Параллельно мы, как ресурсный центр, берем на себя следующее: готовим организации к вхождению в реестр поставщиков соцуслуг, консультируем о документации, необходимой для реестра СО НКО, сопровождаем.
– На ваш взгляд, есть ли у СО НКО Иркутской области потенциал для получения именно госзаказа?
– Конечно! Это организации, занимающиеся паллиативной помощью, образовательными проектами, организации, связанные с детьми-сиротами, детьми с особенностями, лечением или профилактикой социально значимых заболеваний (наркомания, алкоголизм, ВИЧ). Министерствам просто нужно признать, что НКО полноценные участники процесса оказания социальных услуг. Они надежные партнеры и ни в коем случае не враги. В рамках Координационного совета при правительстве Иркутской области по обеспечению поэтапного доступа СО НКО к предоставлению социальных услуг населению мы рассматриваем вопросы как раз связанные с долгосрочным партнерством НКО и министерств.
Светлана Клецкина, директор Учебно-методического центра развития социального обслуживания населения
– Светлана Александровна, в вашем Учебно-методическом центре работает Школа НКО. Вы рассказываете общественникам о возможности получить госзаказ?
– Почти 200 организаций за 2,5 года работы Школы НКО прошли в ней обучение. Конечно, мы им рассказываем, что такое 442 закон, чем система соцобслуживания сегодня отличается от всех остальных, по другим сферам пока нет механизма получения бюджетных средств (правильная формулировка). Однако сегодня мы серьезно трансформировали программу школы НКО. У нас много обучающих мероприятий по кадровому делопроизводству, по налоговой отчетности, по ведению документации. Ведь если мы говорим о деятельности учреждения при финансировании со стороны государства, то должны понимать, что сразу появляются дополнительные обязательные требования к тем организациям, которые войдут в реестр поставщиков социальных услуг.
– В чем вы видите сложности доступа СО НКО к бюджетным средствам?
– Сложностей на самом деле много. Во-первых, очень многие организации оказывают общественно полезные услуги в межсекторном поле. Например, те, кто работает с лицами без определенного места жительства, оказывают услугу и по профилактике алкоголизма, и по трудоустройству, и по дополнительному образованию. Им что делать? В три реестра входить? Во-вторых, есть услуги, которые вообще трудно отнести к какой-либо сфере. Возьмем конкретный местный пример: усадьбу Тихомировых. Система здравоохранения не признает методы иппотерапии, у них нет исследований, которые бы подтверждали, что это лечебный метод, дающий эффект. И спортом как таковым это не назовешь. И это не социальная услуга. Замкнутый круг. Что делать с организациями, которые успешно работают, но под форматы не попадают, и на сегодня самые стойкие организации в субъекте? В-третьих, это несоответствие требованиям, которые предъявляет государство, если организация становится поставщиком социальных услуг. Сегодня руководители НКО понимают, что у них действительно не хватает ресурса для вхождения на рынок услуг.
И последний важный момент: мы прекрасно понимаем, что можно конкурировать продажей каких-либо товаров, это рынок открытый. А рынок соцуслуг ограниченный, не бесконечный. Госзаказ идет на ограниченное количество людей, нет очереди на эти услуги, есть определенные требования к тому человеку, который хочет данные услуги получить. Здесь мы говорим об адресном подходе, о тех, кто нуждается в этих услугах. И конкурировать на закрытом рынке достаточно сложно. Эта тема, которая касается формирования заказа через проведение госзакупок. Нельзя у получателя услуг менять поставщика в зависимости от результатов торгов. Хоть в стационарной форме, хоть на дому. И, кроме того, в соответствии с 442 ФЗ получатель имеет право на выбор поставщика социальных услуг, при проведении торгов у получателя этого права не будет.
– Светлана Александровна, вы много ездите по стране, общаетесь с коллегами, как у них обстоят дела в этом направлении?
– Если говорить о социальных услугах, то это единственное, что движется в стране. Механизма по другим отраслям пока нет – ни в образовании, ни в спорте, ни в здравоохранении. Потому что нет механизма передачи госуслуг общественникам в этих сферах. А проблемы одни и те же: организация будет готова работать по госзаказу, если она будет действовать не от случая к случаю и не от гранта к гранту, а целенаправленно, в соответствии со стандартами, которые определяет государство. Поэтому опыт сложился разный. Большинство субъектов пошло путем либо передачи своих госучреждений в НКО, например, Башкортостан, в Перми все комплексные центры передали под одно ИП. Очень интересную дорогу выбрал Ханты-Мансийск, они своим комплексным центрам дали задания вырастить на своей территории НКО либо подобрать действующие НКО, которые бы могли оказывать надомное социальное обслуживание. Мне нравится путь, которым пошел Хабаровский край. Он просто увеличил бюджет на социалку на 10%. Потому что нельзя сегодня из действующих организаций изъять 10%, тогда у нас люди останутся без обслуживания и помощи. Они выращивают организации, точечно их подбирают, отрабатывают и ведут. Ленинградская область пошла таким же путем. Предварительно они провели комплексный анализ, посмотрели, какие общественно полезные услуги закрываются госсектором, а что выпадает, это экономически обоснованный подход. Выявили, что западают социальные услуги лицам без определенного места жительства, отдали их общественникам. Субъект получил двойную выгоду: закрыл слабую нишу и ввел НКО в число получателей субсидии.
– А есть позитивные примеры в Иркутской области?
– Хороший пример: адаптационно-педагогический «Прибайкальский талисман», директор Татьяна Кокина. Мы эту организацию сопровождаем для вхождения в реестр поставщиков, организация планирует войти в реестр под пятый стандарт на дому – «Сопровождаемое проживание». Сейчас руководство организации целенаправленно работает с землей, с уставом, разработкой тарифов.
– Какая выгода от такого сотрудничества будет государству и некоммерческому сектору? Выгода в хорошем смысле слова.
– Рынок соцуслуг должен развиваться. Потому что если нет конкуренции, то нет качества. Запускать некоммерческий и коммерческий секторы в госсферу необходимо. Те же пансионаты малой вместимости сегодня интересны для малого бизнеса. Как и частные реабилитационные центры для детей-инвалидов. Я не думаю, что наше государство остановится только на вхождении НКО в социальную сферу, я предвижу следующий шаг: закон о социальном предпринимательстве недаром подняли. Это все тема одного направления, развития конкуренции в социальной сфере – создать конкурентную среду, чтобы появилось качество обслуживания.
– А что касается получателей соцуслуг. Что думают они?
– На сегодня доверия к государству больше. До начала работы Школы НКО мы провели опрос среди получателей соцуслуг, задали вопрос: «Где бы вы хотели обслуживаться – в государственном учреждении, некоммерческом или коммерческом?» 57% сказали – только в государственном, люди не готовы менять гособслуживание на любое другое. 33% ответили: в любом, лишь бы там был мой соцработник. Пока нет полного доверия к коммерческому и некоммерческому секторам со стороны потребителя. И, на мой взгляд, сейчас надо тщательно рассмотреть плюсы и минусы госсектора, коммерческого и некоммерческого секторов. И целенаправленно работать со всеми потенциальными поставщиками социальных услуг, чтобы устранить недостатки. Этим и занимаемся в Школе НКО. Именно поэтому мы изменили и расширили свою программу обучения по всем направлениям.
Комментарии:
Анна САДОВСКАЯ, фонд «Семьи детям», Ангарск:
– Мы готовы взять на себя оказание помощи по трудоустройству, профилактике безнадзорности и правонарушений. Недавно мы в фонде организовали комнату присмотра за детьми, а это социально-трудовая услуга, направленная на оказание содействия в вопросах трудоустройства, и решение вопросов, связанных с трудовой адаптацией молодежи. Министерство труда могло бы нам помочь более уверенно осуществлять эту функцию. Несмотря на отсутствие стабильного финансирования, комната работает, каждый день приходят репетиторы, с новорожденными занимаются определенные люди. Студенты педколледжа у нас проходят практику, три человека по разным возрастам. В это время мамы идут мыть окна, оказывают помощь пожилым людям, то есть повышают уровень их жизни, оказывают помощь безвозмездно. Сопровождение семей, предотвращение отказов от новорожденных. Сейчас у меня три семьи таких, где и мама, и папа – сироты, то есть мы осуществляем профилактику социального сиротства. Как и услуги по педагогическому консультированию, социальной адаптации сирот.
Наталья БЕНЧАРОВА, общественная организация Ольхонского района «Новое поколение», Ольхон:
– Если бы был отлажен такой механизм передачи госуслуг общественникам, это было бы отличной поддержкой для жителей острова. Потому что огромное количество вопросов могло бы быть решено. Например, вопросы серьезной поддержки лежачих больных, людей с инвалидностью. Родственникам было бы быстрее и проще прийти в общественную организацию и уже с ее помощью решить проблемы. И в этом смысле общественные организации, НКО могли бы быть таким центром притяжения для одиноких стариков, детей с инвалидностью, работать в сфере профилактики семейного насилия. Это очень важно для отдаленной территории, где человеку в одиночку сложно справиться со своей проблемой. Мы недавно обсуждали, почему население не прописывается на Ольхоне, что тоже является тормозом для выделения государственных средств. Прописываются в городах из-за медицины, прежде всего. Если бы мы постепенно повышали качество медуслуг на острове, то у людей не было бы необходимости прописываться в Иркутске и Ангарске.
