Обморок на сцене
Иркутский актер Николай Стрельченко рассказывает о детской мечте играть в театре
Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Черный клоун в «Смертельном номере», Борис в «Грозе», Ипполит в «Идиоте». Актер Иркутского драмтеатра Николай Стрельченко создает на сцене разноплановые и запоминающиеся образы. В каждом из его героев есть что-то настоящее, что трогает за душу. О том, как он пришел в театр, своих увлечениях и отношению к искусству молодой артист рассказал зрителям.
– Николай, почему вы решили стать артистом?
– Когда я был маленьким, моя тетя играла в любительском театре в нашем родном поселке Чунский. Спектакль «Кадриль» с ее участием произвел на меня потрясающее впечатление. Уже в 11 классе я твердо решил стать артистом и записался в местный народный театр «Песочные часы». Там занимался год, и мне это безумно нравилось. Потом узнал про целевой набор Иркутского драматического театра в театральный институт имени Бориса Щукина и стал готовиться к поступлению.
– Сразу поступили?
– Это довольно смешная история. В Иркутск я приехал с фингалом под глазом и расцарапанным носом – последствиями бурного выпускного. Мой будущий художественный руководитель, режиссер Геннадий Шапошников спросил: «А что с тобой случилось?». Я растерялся и начал что-то мямлить. Но тут подключилась народная артистка РФ Наталья Королева: «Рассказывай, что приготовил!» Моя учеба была сказкой – мы занимались с московскими педагогами, которые приезжали к нам в Иркутск, а мы летали на сессию в Москву. Потом я окончил и сейчас работаю в театре. Нисколько об этом выборе не жалею. Кстати, вначале я хотел играть в кино. Думал, что буду как Чжеки Чан, от которого фанател. Но потом узнал, что в кино за артистов все трюки выполняют дублеры.
– Вы ведь увлекались паркуром?
– Да, в детстве был избыток энергии, хотелось бегать и прыгать. Наверное, самые безбашенные поступки совершаются в это время. Тогда мне казалось безопасным делать сальто из окна второго этажа недостроенного дома. Мы прыгали в песок. Сейчас это кажется безумием.
– Есть роль или спектакль мечты?
– Я хотел бы сыграть Дориана Грея. Мне очень интересна внутренняя жизнь этого персонажа – молодого человека, который в душе старик.
– Ваш любимый спектакль в Иркутском драмтеатре?
– «Последний срок». На него я ходил десять раз. Он меня трогает до глубины души. Также безумно нравятся «Старший сын», «Очень простая история». Для меня театр – это храм, священное место, живой организм, наполненный творческими, талантливыми людьми. Даже спустя много лет работы в нем я испытываю трепет перед театром.
– Вы помните свой первый выход на сцену?
– Конечно, мы поступили в сентябре 2010 года, а в октябре уже состоялся мой выход на сцену, на открытии сезона. Нужно было просто стоять с книжками рядом с заслуженным артистом РФ Виталием Сидорченко. Помню, открывают дверь на сцену, а там – темнота. Это сейчас у меня есть привычка ориентироваться, а тогда я очень растерялся. Меня туда заталкивают, и я не понимаю куда идти. И вдруг я оказался перед зрительным залом. Для меня это было настоящее потрясение.
– Какая роль вам ближе всего по характеру?
– С каждой ролью у меня есть схожие черты. Но с кем-то конкретным отождествлять себя не хочу. Я – это я.
– Возможен ли уход театра в онлайн?
– Нет. Лучше посмотреть кино. Театр – это совсем другой жанр. Разговор человека с человеком. У артистов со зрительным залом идет энергообмен. В этом вся прелесть такого искусства. Именно поэтому люди идут в театр.
– В каком театре вы мечтаете поработать?
– Когда мы ездили в Москву, я побывал практически во всех театрах столицы и влюбился в театр Петра Наумыча Фоменко. Ходил на все его постановки. Поэтому я очень хотел бы поработать именно с этим режиссером, но сейчас, это, к сожалению, невозможно.
– Случались ли забавные ситуации во время спектаклей?
– Самая страшная ситуация в моей карьере была на втором курсе. Мы тогда играли в спектакле «Завтра была война» школьников, которые на переменке выбегают дурачиться. Я играл небольшую роль – меня на сцене отчитывал артист Николай Дубаков. Помню, сижу в девичьей гримерке, болтаю с коллегами. Вдруг слышу по трансляции голос Николая Васильевича и фразу, с которой начинается наша сцена. Подрываюсь со стула, падаю на пол, собираюсь с силами, бегу на сцену и вижу Сережу Дубянского, которого вывели вместо меня. Это был ужас. А еще однажды на третьем курсе я упал в обморок на сцене. Это был спектакль «Темный лед», где на мне была одета фуражка, которая очень давила. А еще я не выспался и не успел поесть. У меня потемнело в глазах, я ничего не слышал и почувствовал, как вырубился.
– Самая сложная роль для вас?
– Ипполит в спектакле «Идиот». Там я читаю монолог на 15 минут, один на один со зрителем. Очень большое напряжение. Нужно держать зал.
– Насколько сложно играть роли без слов?
– У меня есть такие роли. Черный клоун в «Смертельном номере», в «Каникулах с пиратами», «Холстомер». В таких ролях нужно много двигаться, выплескивать свою энергию. Я от этого кайфую. Вообще очень хочется на сцену, в любой роли. Мы, артисты, очень соскучились по зрителям, поэтому надеюсь, что скоро пандемия закончится, и мы вновь увидимся в театре.
