Обретение второй родины

Каждый вечер Гаусудин Меражудин проводит у телевизора, ловит, переключая каналы, последние новости из Афганистана. Кадры с аэродрома в Кабуле, когда его соотечественники цеплялись за взлетающие самолеты и падали с высоты на землю, буквально потрясли его. Он тоже мог оказаться на их месте, если бы не поворот судьбы, связавший его с Россией.

 В Россию с любовью

Родился он на севере Афганистана, в городе Мазари-Шариф, известном своим заводом азотных удобрений. Говорили, что его фундамент заложили еще немцы перед второй мировой войной, а достроил и оснастил его оборудованием уже Советский Союз.

Завод гарантировал твердый заработок, и многие стремились туда попасть. Работал там и отец Гаусудина, глава большого семейства из восьми детей. Гаусудин был старшим из четырех братьев. Еще учась в школе, вступил в союз «Демократическая молодежь Афганистана».

Активиста молодежного движения заметили и предложили поехать в Советский Союз на учебу. В восьмидесятые годы это широко практиковалось, и сотни, а может, и тысячи молодых афганцев обучались по межправительственному соглашению между Советским Союзом и Демократической Республикой Афганистан. Естественно, предпочтение отдавалось выходцам из рабочего класса, с твердыми партийными убеждениями.

Гаусудина направили в Воронежское СПТУ. Но прежде чем овладеть специальностью электромонтажника, нужно было выучить язык.

– По-русски я знал только несколько слов. Рядом с нашим домом располагался поселок советских специалистов, ну и я, бывая там, кое-чего нахватался. Для нас в Воронеже были организованы подготовительные курсы. Русский язык по сравнению с нашим, конечно, более сложный: падежи, склонения – пришлось попотеть, – признался он.

Закончив училище с красным дипломом, Гаусудин в 1985 году вернулся в Афганистан. Ему в ту пору как раз исполнилось 20 лет – призывной возраст. Пришлось надеть армейскую форму и два года охранять свой родной город от набегов моджахедов. Уже после демобилизации устроился на завод азотных удобрений по своей специальности. Там близко сошелся с советскими специалистами, которые, оценив способности живого, общительного, энергичного парня, предложили ему продолжить учебу и высшее образование. Но желающих поехать в Советский Союз на заводе было немало. Пришлось пройти строгий отбор. Конкурсные требования были очень высокие. Экзаменационная комиссия оценивала не только знания русского языка, но и математики, литературы, географии, вплоть до партийных установок.Гаусудин и его друг оказались на высоте, получили наивысшие баллы и были включены в список студенческого десанта.

Морозы крепкие, зато люди хорошие

– На учебу в Иркутск было отправлено 78 человек, в их число попал и я. Когда узнал об этом, то заколебался. Я привык к нашему жаркому климату, когда даже в тени за сорок, а тут Сибирь с лютыми морозами. Мне сказали, что люди здесь хорошие – добрые и культурные. И это оказалось правдой. Поначалу, конечно, мерз нещадно, а потом постепенно привык. Спустя много лет, бывая наездами в Афганистане, уже мучаюсь от жары. Я даже своего закадычного друга Мухаммеда переманил в Иркутск из Москвы, здесь он закончил пединститут, – поделился воспоминаниями Гаусудин.

Чтобы лучше овладеть языком, Гаусудин еще раз прошел курс таких непокорных падежей и спряжений на подготовительном факультете. А потом встал вопрос о выборе вуза. Кто-то из его соотечественников поступил в медицинский институт, кто-то – в педагогический, кто-то – в нархоз, а его дорога изначально вела в политех.

– Стать инженером, конечно, заманчиво, но меня больше тянуло к гуманитарным наукам, чем к техническим. Я взахлеб читал Омара Хайяма, Саади, русских писателей: Горького, Гоголя, Чехова. Мечтал стать или историком, или юристом. А тут как раз появилась возможность сделать, как говорится, мечту былью. И я, ни минуты не раздумывая, написал заявление, что желаю продолжить учебу на юридическом факультете Иркутского госуниверситета. И мне пошли навстречу, – сказал Гаусудин.

Предполагалось, что после обучения иностранные студенты вернутся на родину, где и найдут приложение своим знаниям. Но в 1995 году, когда они уже стали дипломированными специалистами, обстановка в Афганистане резко ухудшилась. После вывода советских войск моджахеды усилили натиск на правительственные формирования. Никому не хотелось попасть в жернова гражданской войны. Надеялись, что со временем в стране восстановится порядок. Но когда к власти пришли талибы со своим, как они считали, самым правильным толкованием Корана, где жизнь подчинялась жестоким законам Шариата, с надеждами пришлось расстаться. Кто-то со временем все же отважился вернуться на родину, но большинство уехало в Европу и Америку. В Иркутске осталось человек 25. Как правило, это те, кто успел к тому времени жениться на сибирячках и обзавестись потомством. Осел на иркутской земле и Гаусудин. К тому времени выпускница математического факультета госуниверситета стала его женой.

По жизни в одной связке

– Чтобы сохранить свои традиции, свою идентичность, мы, еще будучи студентами, создали общественную организацию под названием «Защита лиц афганской национальности». И хотя многие разъехались, она сохранилась до сих пор. Своего помещения мы не имеем, собираемся у кого-нибудь на квартире или на даче, особенно по праздникам: и светским, и мусульманским. Встречаемся и по горьким поводам, двоих уже похоронили, – продолжает Гаусудин.

Их общество – как рука помощи. За столом, где по традиции подается ароматный, приправленный специями плов, они обсуждают на родном языке и дела житейские, и дела на их исторической родине. Им не повезло: они, как говорится, попали из огня да в полымя. Россия девяностых с болью и стоном ломала привычный уклад жизни, местным жителям тяжело было прокормить свои семьи, что уж говорить об иностранцах, им приходилось рассчитывать на себя и надежное плечо друга.

– Так сложились обстоятельства, что по специальности проработал полтора года. Денег катастрофически не хватало, а семью надо было кормить. К тому времени уже родилась дочь Полина, а потом и сын Андрей. Поэтому устроился в фирму, торгующую садовыми принадлежностями, бытовой химией. А мой друг Мухаммед переквалифицировался из учителя в предприниматели, – рассказал мой собеседник.

С приходом американских войск Гаусудин трижды ездил в Афганистан. Говорит, что его отец умер, а братья работают на заводе азотных удобрений, где и он когда-то трудился. Оборудование на предприятии изношено до предела, а менять его не на что.

– В добрых намерениях талибов, обещающих амнистию всем приверженцам прежней власти, я сомневаюсь, – комментирует события на исторической родине Гаусудин. – Они показали свою сущность, придя к власти в 1996 году. Первым делом без суда казнили тогдашнего президента страны Мохаммада Наджибуллу. Талибы объявляют своей целью построение исламского государства. Но все зависит от мировоззрения людей, стоящих во главе, а я не думаю, что у них оно поменялось.

Гаусудин уверен, что в стране все же найдутся силы, которые смогут противостоять талибам. К сожалению, это может стать еще одной страницей гражданской войны, которая длится в Афганистане уже сорок лет.