Следователь по особо важным делам
В молодости подполковник юстиции Ольга Таратурина увлеклась стрельбой из лука и настолько преуспела в этом деле, что стала мастером спорта. Но за чемпионскими лаврами она не гонится, достаточно уложиться в норму. А вот «стрельбу» по преступным элементам ведет с предельным мастерством. По итогам 2020 года ее признали лучшим следователем Главного следственного управления ГУ МВД России по Иркутской области.
Охота на похитителей автомобилей
Попасть в следственное управление не так просто. Нужен достаточный послужной список работы в любом райотделе, чтобы он произвел впечатление на руководителей областного следственного аппарата. По крайней мере, обширный круг уголовных дел, а главное, результативность.
– У Ольги Геннадьевны цепкий и острый ум, в любое дело впивается со всей основательностью, не упуская ни одной детали. Да и опыта ей не занимать, больше двадцати лет в следственных органах, – говорит начальник отдела по расследованию экономических преступлений Ирина Вахрамеева.
Начинала Таратурина помощником участкового инспектора, когда еще училась на заочном отделении юрфака Красноярского университета. Столкнулась с оборотной стороной жизни Братска, где она родилась и выросла. Было всякое: драки, грабежи, поножовщина, семейные дрязги, мелкое воровство…
Спустя два года она уже шагнула на ступеньку повыше, попав в следственную часть. Со временем способности молодого лейтенанта были оценены, и к следственной должности была прибавлена приставка: старший следователь. Тогда, в начале нулевых, Братск захлестнула волна автомобильных краж. Была создана оперативная группа по поимке преступников, в которую включили и Таратурину.
За давностью лет многие подробности уже забылись, но одно дело запомнилось. Молодой парень, угнав автомобиль, катал на нем своих друзей и подруг, строил из себя крутого. Машину засекли, похитителя поймали. Он не сознается, мол, ничего не знаю. Свидетели тоже путались в показаниях. Нужен был следственный эксперимент.
Подключили тогдашних гаишников. Они искали на дорогах автомобили той же марки, что была похищена, и просили водителей оказать содействие. Закрывали госномер и марку, проводили фотосъемку. Составленный пасьянс из различных машин предъявляли свидетелям на опознание. Они указали именно на украденный автомобиль. Запираться дальше было бессмысленно. Законченное дело направили в суд, который вынес обвинительный приговор.
Дело о лесной контрабанде
Следственное управление, куда она попала в 2005 году, было нацелено на искоренение наиболее характерных для Иркутской области разновидностей нарушения закона. Один отдел занимается информационными технологиями, другой борется с незаконным оборотом наркотиков, третий оберегает от преступных посягательств главное богатство Сибири – лес.
Ольга Геннадьевна попала в отдел расследования преступлений в предпринимательской и бюджетной сфере. Это было ее давнее желание.
– Экономические преступления, безусловно, интереснее общеуголовных дел, – считает она. – Чтобы построить денежную пирамиду и обмануть тысячи людей – тут надо иметь незаурядный интеллект. И чтобы накрыть таких мошенников, доказать их злой умысел, следователю нужно переиграть их. А чтобы переиграть, требуются знания. Причем каждый раз новые. Например, если ведешь уголовное дело по контрабанде леса, – значит тебе необходимо знать все лесное и таможенное законодательство, четко представлять всю цепочку прохождения древесины от делянки до государственной границы.
Несколько лет назад весьма популярным способом незаконного обогащения среди лесных мошенников были махинации с НДС – налогом на добавленную стоимость. Всем предприятиям, занимающимся экспортом леса, государство, во избежание двойного налогообложения – таможенной пошлины и НДС, возмещает налог на добавленную стоимость лесоматериалов после их продажи за границей. Преступники использовали этот законный механизм на свой лад. Как раз старший следователь по особо важным делам Ольга Таратурина докопалась до секретов этого незаконного бизнеса, когда получила в производство дело одного лесного предприятия, уже попавшего под подозрение налоговых органов.
Судя по документам, предприятие само лес не заготавливало, а, имея лицензию на экспорт, покупало кругляк у других лесных фирм и гнало его в Китай. Коммерческий директор предприятия все начисто отрицала: все законно, вот, пожалуйста, договоры купли-продажи. И действительно, на первый взгляд, комар носа не подточит: все реквизиты поставщиков леса указаны верно, заверены печатями и подписями реальных владельцев заготовительных организаций. На самом же деле, как выяснилось в ходе проверки, владельцы ни сном ни духом не ведали о существовании этих купчих. Все документы были чистой воды фальшивкой.
В реальности древесина приобреталась у лесных браконьеров, а для ее легализации привлекались специалисты по подделке документов, способные прицепить контрабанду к солидной фирме. Чтобы получше запутать следы, якобы законно купленный лес перепродавался через цепочку подставных, аффелированных между собой фирм-однодневок, каждый раз добавляя НДС. В итоге государству предъявлялась к оплате солидная сумма.
За полтора года существования этого криминального бизнеса мошенники положили в карман около 40 млн рублей. Год потребовался Ольге Геннадьевне, чтобы доказать их вину. В обвинительном заключении фигурировал целый букет преступлений: незаконное возмещение НДС, контрабанда и легализация денежных средств, добытых преступным путем. Доводы, приведенные следствием, несмотря на пламенные речи адвокатов, не оставили коммерческому директору никаких шансов выйти сухим из воды.
– А вот организаторы фирм-однодневок сумели уйти от ответственности, – сожалеет Ольга Геннадьевна. – Это сейчас предусмотрено наказание за регистрацию таких однодневок, а на момент расследования данной статьи еще не было в Уголовном кодексе. Этим и воспользовались.
90 томов по долгострою
Расследование экономических преступлений – как бег на длинную дистанцию. Тут спешка недопустима. От сотен изъятых при обыске документов у следователя ломится стол. Из этой груды нужно выловить неопровержимый компромат, выстроить доказательную базу, способную устоять от натисков защиты. Порой корни преступления уходят в прошлое, что усложняет поиск документов и нужных свидетелей. Хорошо, когда следствие укладывается в год, сложные дела занимают от полутора до двух лет. Именно таким долгоиграющим оказалось расследование истории с жилым комплексом «Порт-Артур».
Начало ХХI века ознаменовалось многими событиями, в том числе появлением такого понятия, как обманутый дольщик. Тогда большинство домов в Иркутске строилось на деньги граждан, которые поверили застройщикам, обещавшим им быстро обеспечить комфортными квартирами в престижных районах города. Кто-то действительно оказался профессионалом и выполнил взятые на себя обязательства, кто-то заурядным мошенником, пустившимся в бега, а кто-то дилетантом в строительном деле, не умеющим толком распорядиться вверенными миллионами и вынужденным объявить себя банкротом.
Именно в такой переплет попало почти двести дольщиков жилого комплекса «Порт-Артур». Застройщик, собрав с граждан 300 млн рублей, приступил к строительству двух 14-этажных секций. Через три года стройка замерла. Застройщик уговаривал потерпеть, время шло, а пейзаж не менялся. Тогда дольщики вышли на митинги. По решению Арбитражного суда права недобросовестного дольщика передали АО «ИРЖА», акции которого принадлежат правительству Иркутской области. Это помогло достроить дома, и дольщики получили долгожданные квартиры.
Назначенная Таратуриной строительная экспертиза длилась полтора года и установила, что из собранных средств на строительство было израсходовано всего лишь 70 млн рублей. Руководителю предприятия было предъявлено обвинение в совершении мошенничества с корыстным умыслом. Уголовное дело, переданное в суд, насчитывало 90 томов.
– Я так за эти годы поднаторела в строительном деле, что вполне могу стать застройщиком, – смеется Ольга Геннадьевна.
И металлургом быть ей по плечу. В последнее время Таратурина занималась расследованием кражи металла на промышленном предприятии. Она весьма скрупулезно изучила всю технологию производства алюминия, может, даже не хуже отца, который посвятил этому делу всю жизнь.
