Сколько кабарги обитает в лесах Приангарья, и как ее добывают?
В погоне за мускусной струей
Еще недавно королем сибирской тайги был соболь. Но в последние годы спрос на него резко упал. Капризница мода, пристыженная защитниками природы, уронила цену до оскорбительного уровня – 1,5–2 тыс. рублей за шкурку. Теперь все больше королевой бала становится кабарга. Один лишь грамм «запаха ангела», как прозвали на востоке ее мускусную струю, подбирается к стоимости соболиной шкурки. Попытаемся разобраться, как произошел этот взлет в таежной табели о рангах.
Лекарство от 200 болезней
В отличие от оленей, к которым кабаргу причисляют, она – лилипут: ниже метра, к тому же не имеет рогов. У самцов их заменяют клыки, давшие повод в старину окрестить их вампирами. Главная их ценность – мускусная струя, вырабатываемая брюшной железой размером с куриное яйцо. Это студенистое вещество коричнево-бурого цвета с сильным своеобразным запахом. Как говорят корейцы: если у тебя в кармане струя, все об этом знают.
Во время гона, который продолжается с декабря по январь, струя служит самцу своеобразной визитной карточкой. В испускаемом ею аромате закодирована информация о его возрасте и физическом состоянии, что упрощает самке выбор партнера.
Ценность мускуса первыми оценили на востоке, сделав одним из главных компонентов тибетской медицины. Утверждают, что он помогает от двух сотен болезней, включая меланхолию. В Корее в любой аптеке можно найти его настойки в большой или малой концентрации. В Европе тоже давно, еще со времен Марко Поло, были осведомлены о целебных свойства струи, но как люди просвещенные, не особо уверовали в чудо-лекарство, вывезенное из варварских стран. Зато им широко воспользовались парфюмеры, используя мускус для закрепления аромата в особо дорогих сортах духов.
От черного рынка к легальному
Зона обитания кабарги в России довольно обширная: Алтай, Саяны, Восточная Сибирь. Водится она и в Иркутской области. Особенно высока ее численность в Тофаларии, Бодайбинском и Мамско-Чуйском районах. Селится она, как правило, в самых неудобьях: на крутых склонах гор, скальниках, в темнохвойных лесах. Очень чуткий зверь, как большинство копытных, ведет ночной образ жизни. Добыть его, конечно, можно, но какой от него был раньше прок? Никакого. В отличие от лося, сохатого, косули, кабарга не гастрономический деликатес, мясо у нее сухое, со специфическим привкусом. Да и немного его, от силы килограммов пятнадцать. А за струйку в советские времена платили гроши – рубль за грамм. А в струйке примерно 25, от силы 30 граммов. Из-за трех червонцев лазить по горам, ноги ломать, зрение портить – овчинка выделки не стоила.
Но лазили, добывали. Вынуждены были добывать. На коопзверопромхозы спускался план по добыче, и к лицензиям на соболя штатным охотникам давали в нагрузку кабаргу. Они-то знать не знали истинную цену мускуса. Знал Союзмедэкспорт, продавая за рубеж струйку за 60 долларов.
Когда плановая система рухнула, и все охотхозяйства стали частными, на смену исчезнувшему Союзмедэкспорту моментально явился черный рынок, быстренько проторивший дорогу за рубеж. По оценкам Всемирного фонда дикой природы, в работе которого принимал участие бывший ректор Иркутского аграрного университета, доцент кафедры охотоведения и экобиологии Юрий Вашукевич, объем черного рынка струи в 2001–2002 годах оценивался в 1 тонну, притом что законная квота добычи кабарги, выделенная в 2002 году на всю Россию, – 30 кг.
Особенно пострадали от незаконного промысла Алтайский край, республики Алтай, Хакасия, Кемеровская область. Там даже срочным порядком пришлось вносить кабаргу в региональные Красные книги.
Чтобы перекрыть незаконный канал сбыта, по крайней мере сократить его, правительство страны приняло, по мнению Вашукевича, разумное решение: легализовать рынок. Хочешь продавать за рубеж? Пожалуйста. Только докажи законность струи, получив разрешение СИТЕС – органа международной конвенции по торговле дикими животными, который отслеживает всю цепочку, начиная от покупки струи у охотника.
Легальный рынок пришелся по душе как заготовителям, так и охотникам. Для первых упразднялся риск контрабандной продажи, а вторые получали возможность получать за струю достойные деньги. На сегодняшний день ее цена на внутреннем рынке достигает 50–60 тыс. рублей. Бывалый охотник вполне способен добыть за сезон десяток, а то и больше струек и заработать до миллиона рублей. Если, конечно, будет располагать необходимым количеством разрешений на добычу кабарги. А их выдается 5% от численности. Размер квоты регулируется государством, и его ни на какой кривой не объедешь. А вот численность, как выясняется, вещь более сговорчивая.
Кабарга спускается с гор
Перепись животного мира проводится ежегодно: считают с января по март, когда кончается охотничий сезон, и по следам на снегу выясняют, сколько животных уцелело в лесу. Под учет попадает два десятка животных. Судя по данным отдела мониторинга животного мира минлеспрома, несмотря на то что число охотников перевалило уже за 100 тыс., количество копытных не уменьшается, а напротив – растет. Начиная с 2001 года численность благородного оленя возросла более чем вдвое, косули – вдвое, лося – в полтора раза, а кабарги – в пять (!) раз. И это притом, что примерно половина поставляемой на экспорт мускусной струи добывается в Иркутской области.
Загадка природы? Никакой загадки, если посмотреть на ежегодные данные учета. До 2011 года численность кабарги колебалась в пределах 20–25 тыс. особей, а потом вдруг стала резко нарастать, достигнув в этом году 135 тыс. Та же история произошла и с остальными копытными. Почему же 2011 год стал рубежным? Может, потому, что к этому времени функции мониторинга на закрепленных охотничьих угодьях перешли от государства к охотпользователям?
– Раньше, – рассказал начальник отдела по государственному надзору и контролю министерства лесного комплекса региона Артем Валетчик, – если у нас возникали сомнения в цифрах учета, мы выбирали определенные хозяйства, где численность или резко увеличилась или резко упала, и проводили контрольно-маршрутной учет. Это было прописано в законе. А буквально с 2012 года это мероприятие выпало из законодательства. Мы, да и другие регионы, обращались в Москву восстановить контрольные функции, но нас не слышат. А без контроля, конечно, ареал кабарги расширяется. Она уже, если верить отчетам охотпользователей, спустилась с гор и бродит по равнине, где отродясь не водилась. А что делать, приходится верить.
С ним согласен и Юрий Вашукевич:
– Вряд ли кто точно знает, сколько в России кабарги. Лазить по горам, искать следы в скальниках – это слишком тяжелое и затратное занятие. А примерную ее численность я могу прикинуть при вас, прямо в кабинете. В этом году из России уже вывезено по законным разрешениям более 370 кг струи. При среднем ее весе в 25 граммов – это 15 тыс. самцов. Добавим к ним еще 15 тыс., не попавших в легальный охотничий оборот, по причине того, что их струя не дотягивает по весу до экспортных требований. Наверное, больше, но мы считаем по минимуму. Итого – 30 тыс. взрослых самцов. Поскольку они составляют только четверть популяции, то вместе с ними в петлях погибает не меньше 60 тыс. самок и сеголетков. В общей сложности добывается 90 тыс. каборожек. Поскольку объем добычи на протяжении ряда лет не уменьшается, логично допустить, что изъятие из популяции не превышает ее естественного прироста, равного 15–20% в год. В этом случае общая численность кабарги в России составляет 450–600 тыс. голов. Исторически «взнос» Иркутской области в общероссийскую численность составляет 15%, следовательно, в Приангарье обитает от 70 до 90 тыс. особей, что, конечно, несколько меньше официальных данных.
Нельзя сбрасывать со счетов и черный рынок, который с приходом легального хоть и скукожился, но продолжает существовать, накладывая дополнительный охотничий пресс на кабаргу. В ноябре Сибирская оперативная таможня задержала жителя Иркутска, пытавшегося нелегально провести в Гонконг мускуса на 9 млн рублей. Как выяснилось в ходе следствия, он с февраля 2020-го по июль 2021 года по подложным документам вывез за границу почти 14 кг мускуса на сумму свыше 40 млн рублей.
Смертельная петля на шее
Есть смысл рассказать о методах охоты на кабаргу. Как мы уже говорили, она селится в труднодоступных местах, и выследить ее в буреломе среди скал – занятие весьма сложное даже для отменного стрелка. Говорят, тофы охотятся на нее с собаками. Убегая от них, она, устав, становится на отстой где-нибудь на краю скалы. По наличию клыков охотникам легко отличить самца от самки, но щадят ли они самку или добывают как пропитание для своих собак – тут большой вопрос.
Можно охотиться на пикульку, имитирующую крик детеныша кабарги. В этом случае кто-то из родителей обязательно придет посмотреть, что случилось. Но этот способ используют только летом, когда охота запрещена. Самый же распространенный – ловля на проволочную петлю. И даже запрет, наложенный международной конвекцией на этот варварский метод, не остановил его применение.
Традиционно еще в старину для ловли кабарги ставили длиннющие заборы в 2–3 километра по какому-нибудь хребту, где она водилась в большом количестве. А в заборе делали небольшие калитки, со спрятанными в них петлями. Петля не разбирает: самец это или самка. Поскольку самок больше, то чаще всего бессмысленно гибнут они.
– Сейчас так не делают, в тайге людей не осталось, – пояснил Юрий Вашукевич. – Валят несколько деревьев, перекрывая их кронами как можно более длинный участок, а между ними, как и по старой технологии, делают узкий проход.
Результат один, что по старой технологии, что по новой, – мучительная смерть. Быстрая – если кабарга попала в петлю головой, медленная – если ногой. А в Китае, который считался основным потребителем контрабандной струи, давно от этого способа отказались. Кабаргу разводят вольерным способом, усыпляя, когда она достигнет половой зрелости, и извлекая мускус. Именно этим гуманным путем предлагают пойти ученые-охотоведы Иркутского аграрного университета.
