Алена Рычкова-Закаблуковская: Для меня создание стихов – медитация
Иркутский поэт Алена Рычкова-Закаблуковская – личность многогранная. Психолог и режиссер самодеятельного коллектива по образованию, она большую часть своей жизни работала с детьми, была воспитателем в детском доме, репетитором, педагогом. При этом ее стихи наполнены недетским смыслом и вызывают в сознании почти архетипические образы. Иногда это небольшие истории, проживая которые вместе с автором, находишь новые смыслы. Сама Алена признается, что для нее создание стихов сродни молитве и медитации.
Недавно иркутский Дом литераторов издал ее третью книгу стихов – «Про свет». Первая книга «В богородский сад» была выпущена в серии «Скрепка» проекта «Поэты в городе» в 2015 году. Вторая книга «Птица сороказим» издана в 2018 году. О том, как рождаются ее стихи и проза, она рассказала в интервью газете «Областная».
– Алена, как и когда вы начали писать стихи?
– Погружением в поэзию я обязана своему папе. Помню, в раннем детстве он читал мне Сергея Есенина, и эти стихи запали в душу, ведь весь описываемый там мир был рядом: корова, теленок, березы, запряженный в сани месяц. Я выросла в селе Баклаши Шелеховского района, где до сих пор сохранился дом дедушки и бабушки. Потом родители переехали в Иркутск. А уже в школьные годы, когда мне было девять, я тяжело заболела и долго лежала в Ивано-Матренинской больнице, куда мама приносила школьные задания. Одним из них было сочинить стихотворение. Я сочинила, и это стало моим развлечением. Мне нельзя было бегать и прыгать, но можно было взять листочек, ручку и писать. Тогда это были подражания, стихи о природе, о родине. Потом была и любовная лирика, но в какой-то момент я поняла, что перестала развиваться в этом направлении. Вокруг не было людей, которые бы направили меня, и я оставила стихи. Потом они пришли снова в 28 лет, когда моей дочке было два года. Наверное, произошло какое-то накопление опыта, и он вылился в стихи.
– Кто вы по профессии?
– Первая моя профессия – режиссер театрального самодеятельного коллектива. Я получила образование в Иркутском областном училище культуры. Потом занималась ребенком, а когда захотела иметь высшее образование в сфере культуры, то поняла, что ближайший вуз в Улан-Удэ. В итоге я окончила факультет психологии САПЭУ. Кстати, по этим профессиям практически не работала, но они всегда мне помогали. Ведь первое мое место работы – воспитатель в детском доме. Так или иначе, я всегда работала с детьми.
– Вы пишете детские стихи?
– Очень мало. Думаю, что работа с детьми появилась, чтобы я научилась с ними взаимодействовать, ведь они всегда были для меня инопланетянами. В итоге это помогало понять моего внутреннего ребенка, саму себя. Когда начинаешь работать над собой, то понимаешь, что все травмирующее, если не пустяк, то по сути некая заноза, вокруг которой произошло нагноение. А источником послужили неосторожно сказанное слово, событие, которое незрелое сознание когда-то по-своему интерпретировало. Но, наверное, дети для меня – это один из источников вдохновения, и материнство проходит лейтмотивом во многих стихах. Одно время я очень плотно занималась рисунком, обычно труднее всего рисовать детей и животных, но мне всегда это давалось легко. Сейчас я вернулась к изображению детей, но в другой технике – начала делать куклы.
– А травматичный опыт может стать источником вдохновения?
– Если создавать стихи из боли и травмы, то получается крик в чистом виде. Я пробовала, и результат меня не радовал. Ведь нельзя забывать о том, что эти стихи кто-то прочтет, нужно думать, что твоя боль принесет людям. Горе сначала важно пережить, осознать, включить наблюдателя и посмотреть на ситуацию со стороны. Тогда это переживание выходит на общечеловеческий уровень, и его может присвоить и разделить большее количество людей, потому что в нем уже есть некий выход – катарсис. Важно дать надежду, сказать: успокойся, ты справишься. Слово – обоюдоострый инструмент, на мой взгляд, нужно отпускать его очень осторожно для окружающих и для себя.
– Кто ваши читатели?
– Очень разные люди. У меня есть аудитория, и это здорово. Для меня создание стихов – это медитация, молитва, ведь в данный момент себе не принадлежишь. Часто стихи приходят, когда ты занят другим делом. И ты едешь за этой строкой, распутываешь слова, как клубок. Иногда они приходят не в том порядке, и ты пытаешься из них что-то составить, а когда текст получился – испытываешь эйфорию и долго пробуешь его на вкус. Словом, стихи – мой способ взаимодействия с миром. Как и любое другое произведение искусства – это некая призма автора, его взгляд на мир, который часто совпадает с мироощущением других людей, ведь творческий человек черпает образы из общего информационного поля.
– Вы ведь еще пишете и прозу?
– Я делаю некие прозаические зарисовки, но мои коллеги настаивают, что нужно собрать их в книгу прозы. И для нее уже есть рабочее название – «Семейный сонник». Эти истории основаны на моих и маминых воспоминаниях. Мама из семейских, и она сохранила память о детстве и том быте, который ее окружал. Она замечательный рассказчик и записывать за ней удивительно легко. Можно сказать, что в ней сконцентрирована память нашего рода.
– У вас нет желания получить литературное образование?
– Наверное, уже нет. Несмотря на то что у меня постоянный синдром самозванца во всем, со стихами вышло иначе. В какой-то момент, я поняла, что я – поэт, приняла это как факт. Если тебе дан инструмент, то ты должен его использовать. И позволять себе право на ошибку. Возможно, это не будет гениально, зато ты будешь счастлив в процессе.
Справка:
Алена Рычкова-Закаблуковская – член Союза российских писателей. Участник фестиваля поэзии на Байкале, фестиваля КУБ (Красноярск). Публиковалась в литературных журналах «Плавучий мост», «Байкал», «Юность», «Сибирские огни», в альманахах «Паровоз», «Глагол». Дипломант международного поэтического конкурса «Эмигрантская лира», международного литературного конкурса «Чемпионат Балтии по русской поэзии», подборка ее стихов вошла в шорт-лист конкурса «Заблудившийся трамвай».
Фото: архив Алены Рычковой-Закаблуковской
