Глава областного управления СКР рассказал о громких уголовных делах
Стало больше коррупционных преступлений
На 33% больше дел коррупционной направленности возбудил Следственный комитет в регионе в 2021 году. Об этом журналистам сообщил руководитель СУ СКР по Иркутской области Анатолий Ситников. Также его очень беспокоит аномально высокое число половых преступлений против детей.
Поразили дела о масштабах мошенничества
– Наш ваш взгляд какое было самое значимое, резонансное дело в 2021 году?
– Еще до прибытия в Иркутскую область, когда я служил в другом регионе (Анатолий Ситников с октября 2017 г. по июль 2021 г. возглавлял СУ СКР по республике Мордовия, – прим. авт.), благодаря общественному резонансу и уже оказавшись здесь, понял, что это, безусловно, расследование, связанное с деятельностью бывшего министра здравоохранения региона. Это громкая история, как по статусу должностного лица, по объему хищений, который мы вменяем группе лиц, куда входило должностное лицо, так и по тематике. То, что кто-то в период пандемии зарабатывает на противоэпидемических мероприятиях, тронуло черствую душу, несмотря на профессиональную деформацию. Казалось бы, сложно чему-то удивляться.
Расследование этого уголовного дела завершено. Обвиняемые и защитники ознакомлены с его материалами. Обвинительное заключение передано в прокуратуру для изучения. Мы очень рассчитываем, что провели расследование тщательно, не допустили ошибок.
Еще одно дело, которое звучало в масштабах России, – о коммерческих подкупах в системе жилищно-коммунального хозяйства Иркутска, где была задержана серьезная группа лиц, зарабатывающих на откатах в этой системе. Уголовное дело находится в стадии активного расследования. Нужно проанализировать большое количество документов о финансово-экономической деятельности, чтобы понять, сколько денег там циркулировало, назвать конкретную сумму, вплоть до копейки, и обосновать ее. Это кропотливая работа.
Спектр фигурантов коррупционных дел широк
– Сколько всего возбуждено уголовных дел по фактам коррупции, стало ли их больше?
– К моему сожалению, этой работы не убавляется. Число возбужденных уголовных дел по преступлениям коррупционной направленности увеличилось более чем на треть – со 180 в 2020 году до 239 в 2021-м. Спектр должностных лиц широк – главы местных администраций, районов, представители лесного комплекса, Пенсионного фонда, Федеральной службы судебных приставов. Куда бы не обратили внимание мы, наши коллеги из оперативных служб, прокуратура, граждане – везде, к сожалению, мы находим основания для уголовно-правового реагирования.
Цифры коррупционных преступлений – это всегда палка о двух концах. Можно говорить, что вал коррупции продолжает нарастать, и противостояние ему бессмысленно, с другой стороны, я как человек в правоохранительной системе не чужой, понимаю, что коррупционные преступления – это, прежде всего, то, что удалось выявить. Реальное количество таких совершенных преступлений мне неизвестно.
– В ноябре не очень комфортно было сотрудникам Пенсионного фонда. Похищено 600 тыс. рублей. Как сейчас идет работа над делом?
– Дело расследуется. Мы не можем его завершить на следующей неделе потому, что нам нужно получить информацию практически из всех субъектов РФ. Там схема преступлений была такова, что источник похищенных денег находился в бюджете Пенсионного фонда каждого субъекта. Сейчас мы занимаемся перепиской, восстановлением этой истории, делаем запросы, допрашиваем людей, аккумулируем информацию. После этого будем выходить на окончание расследования, формулирование обвинения.
Статистика дел по педофилии – за гранью понимания
– Наверное, одна из самых чудовищных историй прошлого года – это события в иркутском Центре помощи детям, где 12-летний подросток насиловал маленьких детей. В отношении директора возбуждено уголовное дело о превышении должностных полномочий. На какой стадии сейчас расследование дела и где находится ребенок, которого подозревают в этих действиях?
– Тема требует внимания и осмысления. Тревожная статистика преступлений, связанных с посягательствами на половую свободу и неприкосновенность несовершеннолетних, меня поразила. Она в Иркутской области выходит за грань понимания.
По понятным причинам мы не освещаем эти события, не даем пресс-релизов, ведь здесь, прежде всего, идет речь о здоровье детей, ставших жертвами сексуального насилия. Почему в такой степени у наших сограждан отказывают психологические тормоза – непонятно. Мне есть с чем сравнивать. Это именно аномально высокие цифры, и поначалу я думал, может, это явления времени, способы для оговора взрослых. Но в подавляющем числе убеждаешься, что это не оговор, а естественное желание ребенка поделиться с кем-то тем ужасом, в котором он живет.
Искать на это ответы исключительно в области криминологии неверно. Это более глубинные системы, связанные с морально-нравственным воспитанием. Восприятие ребенка в качестве объекта сексуальных посягательств – это всегда за гранью нормы. И одним из проявлений этой распущенности в половых вопросах стали и события в детском учреждении.
Подросток, который совершал эти деяния, в любом случае не является субъектом уголовной ответственности, которая наступает в 14 лет. В его отношении проведены мероприятия, связанные с изучением его личности, заболеваний, социально-психологического статуса. Это ребенок. Он, по сути, такая же жертва сложившейся вокруг него картины мира, как и дети, с которыми он совершал эти действия.
Вопрос – где были взрослые, люди, которые должны были помочь сначала этому парню, а затем и детям, которые от него страдали. Параллельно с расследованием уголовного дела по факту насильственных действий сексуального характера ребенку оказывалась психологическая помощь, медикаментозная поддержка, в которой он нуждался на постоянной основе. В настоящее время он продолжает находиться в одном из учреждений системы социальной защиты, по крайней мере на период, когда мы принимали решение о его привлечении к уголовной ответственности, его психологический статус уже не вызывал тревог с точки зрения посягательств на сверстников, находящихся с ним рядом. Этот ребенок нуждается в постоянной поддержке такого рода, чтобы его состояние не привело вновь к подобным эксцессам.
Что касается должностных лиц, то директору предъявлены обвинения в совершении преступления в связи с превышением служебных полномочий, повлекших тяжкие последствия. Обвинение, как мы сформулировали, состоит в сокрытии информации о совершаемых противоправных деяниях одним воспитанником в отношении других. Мы считаем, что в достаточной степени доказали, что руководству этого соцучреждения было известно о совершаемых деяниях заблаговременно, и они носили системный характер. Своевременная и правильная реакция могла избавить других детей от подобных действий в их отношении. Сейчас дело находится на ознакомлении сторон с материалами, после чего с обвинительным заключением мы планируем передать дело прокурору.
Иркутские следователи – в числе лучших
– Как обстоят дела с расследованиями дел прошлых лет?
– За эти показатели нашей работы совершенно не стыдно отчитываться. Всего за 2021 год производством окончено 162 преступления этой категории. По количеству убийств прошлых лет, раскрытых в 2021 году, наше управление занимает второе место в РФ после Москвы.
Наша задача – довести эти дела до логического завершения, назвать фамилии виновных, и если не истекли сроки давности, обеспечить их представление в суд. Есть и яркие эпизоды преступлений, расследование которых потребовало кропотливой работы, есть дела, где мы доделывали очевидные просчеты предшественников. Мы сами понимаем, что их можно было раскрывать раньше, а не держать в архивах длительное время.
Есть целый пласт уголовных дел, где раскрытие стало результатом целенаправленной работы и появлением новых данных, лиц, доказательств. Так, по делу об убийстве девочки на базе поселка Утулик (в 2004 году, – прим. авт.) суд присяжных вынес приговор, хотя по делу ломались копья. Здесь разговор на эти обсуждения один: «Правда у каждого своя, а истину устанавливает суд». Так и случилось, тем более, что в вынесении этого приговора участвовали обычные люди, далекие от юридических оценок. Работа по делам прошлых лет вызывает большой отклик, резонанс, причем разный по одной истории. Читаешь комментарии и понимаешь, что всем не угодишь, а мы строго следуем закону.
«Мобильный криминалист»
– Увеличение числа расследованных дел прошлых лет связано с улучшением технической базы СУ, с тем, что генетические исследования стало проще проводить?
– Безусловно. Это одно из главных и эффективных орудий наших криминалистов в работе по делам прошлых лет, которое дает результат с практически абсолютной достоверностью, и сложно с ним спорить. Генетические экспертизы стали более чувствительными. Сейчас возможно находить следы по тем объектам, по которым лет 20 назад можно было не мечтать.
Сейчас большой пласт преступности уходит в сеть. В начале этого года нам поступил прибор «Мобильный криминалист», который позволяет работать с криминалистическими следами цифрового характера, доставать из средств сотовой связи, компьютеров информацию, в том числе удаленную, сокрытую. Такие комплексы позволяют эту информацию систематизировать, акцентировать по необходимым для следствия задачам, что позволит нам быстрее обрабатывать носители цифровых следов.
Конечно, не забываем и о классических методах: получение информации от населения, возвращение к людям, которые раньше опрашивались по делам, но по какой-то причине не были настроены на откровенность. А спустя время у них поменялась ситуация, жизненные установки, зачастую возвращение к этим людям дает результаты, раньше они жалели, боялись, их просили не рассказывать информацию.
О непатриотичных коррупционерах и основных задачах управления
– В чем еще отличие Иркутской области от регионов, где вы работали раньше?
– Что касается экономических преступлений, поделюсь маленьким наблюдением. Допустим, обсуждаем с коллегами уголовные дела и совершивших их людей, я спрашиваю: «Кто они, откуда родом?». Коллеги отвечают: «Все местные, родились и выросли в Иркутской области». Я поймал себя на мысли – до чего же нужно не любить свою родину, чтобы так с ней поступать – вытягивать из нее экономические соки, но даже маленькую долю не пустить на брусчатку возле дома, на ямы на дорогах, на учреждения культуры, храмы, в конце концов. Ведь не унесешь все на тот свет, надо что-то и здесь оставить.
– Какие направления вы считаете приоритетными для работы Следственного управления?
– Они определены председателем СКР и законом. В регионе не прекращается высокий уровень общеуголовной, тяжкой преступности, в том числе бытовых убийств. Я вижу нашу задачу обеспечить их крайне оперативное расследование. То, что в настоящий момент происходит со скоростью расследования уголовных дел, включая простые, раскрытые в первые же сутки, меня как руководителя не устраивает. Я знаю и на личном опыте, что эти уголовные дела мы должны и можем расследовать гораздо быстрее и эффективнее, сокращая время от совершения преступления до вынесения приговора.
В числе задач также – продолжать противодействовать преступности, связанной с посягательствами на несовершеннолетних по каждому факту. Кроме того, безусловно, выявлять больше преступлений коррупционной направленности. Так получилось, что такие тонкие, «хирургические» инструменты государственного принуждения, как уголовное преследование, приходится применять в качестве массового воспитателя должностных лиц, которые на самом деле должны помогать гражданам.
Только цифры
По сравнению с 2020 годом, в 2021 году следователи СУ СКР по региону возбудили на 14,6% больше уголовных дел. По количеству зарегистрированных убийств по России Иркутская область занимает пятое место. Их было 232, что на 6,5% меньше, чем годом ранее. Обеспечен уверенный рост удельного веса возмещения ущерба по оконченным уголовным делам с 24,4% до 63,5%, а также кратный рост (в 2,7 раза) суммы арестованного имущества с 198057 тыс. рублей до 536429 тыс. рублей.
