Вадим Панов: Люди становятся не нужны?
Гость фестиваля «Книгамарт» Вадим Панов – писатель-фантаст, автор популярных циклов «Тайный город», «Анклавы», «Герметикон». В его активе почти полсотни произведений, полтора десятка литературных премий и телесериал.
– Вы профессиональный литератор, человек, который на протяжении двух десятилетий зарабатывает писательским трудом. Но почему фантастика и фэнтези? Почему, например, не детектив или исторический роман?
– Я очень люблю детективы о Ниро Вульфе, и однажды мне подарили полное собрание сочинений Рекса Стаута. Я его прочел и задумался: ну хорошо, вот отличный детектив. О чем тут писать? Вот где-то совершается преступление, в конце мы его раскрываем. Можно один детектив написать, потом еще один. А дальше? Фантастика тем хороша, что она дает огромное пространство для маневра. Не обязательно писать про космос, можно взять маленькое фантастическое допущение и ввернуть его в обычную жизнь. Показать человека, который сталкивается с нереальным, и получается такой «магический реализм».
– Рядом с писателем всегда находится место для критиков. Бывает обидно?
– Самый первый и самый суровый критик моя жена Наталья. Она мой первый редактор, я показываю ей окончательный черновик. Она смотрит и по сюжетным линиям, и по внутренней структуре. И бывает, приходится переделывать.
Поскольку я действительно пишу уже двадцать лет, кожа стала толстой, критика отскакивает как от стенки горох. Есть такой внутренний «дзен», который позволяет оставаться спокойным в любых ситуациях, и здоровая самооценка. Писателю нельзя относится к себе, как к законченному гению, но, если я чем-то недоволен, я начинаю переписывать и переделывать до того момента, пока мне не просто «нравится», а «очень нравится». Так что к тому моменту, когда выходит готовое произведение, я понимаю, какого качества работу сделал. И когда сталкиваешься с критикой в стиле «аффтар, убей себя ап стену», не нервничаешь, а просто просишь, чтобы человек пошел и прокритиковал кого-нибудь в другом месте. Но редко – очень редко! – критика бывает конструктивной. И тогда прислушиваешься, делаешь для себя какие-то выводы на будущее.
– У российской фантастики как-то все непросто складывается с экранизациями. Вас эта чаща не минула… Сериал, снятый на РЕН-ТВ по «Тайному городу» получил, скажем так, разные оценки у зрителей.
– Когда я принес первый вариант книги «Войны начинают неудачники», это была моя первая книга, в издательство, мне везде отказали. И когда я спросил: «Почему?», редактор ответил мне: «Я прочитал, но я не поверил». И это был переломный момент. Я понял, что фраза Станиславского, которую тысячу раз слышал по отношению к театру, точно так же работает с книгами. Если книга хорошая, то я верю в то, что происходит. И не важно, где происходит действие, на орбите Альдебарана, в соседнем дворе, в Америке или под водой. Автор заставляет меня поверить, в каждое движение в каждое слово. Но это – книга.
Оказалось, что невозможно заставить режиссера и актеров поверить в то, что происходит на съёмочной площадке. Там, где есть любовная линия, все прекрасно, актеры понимают, что они играют, их натаскали, они могут мелодраму сыграть, не приходя в сознание. А потом следующий эпизод, актеру говорят: «Ты маг, который может щелчком пальца снести половину города». И все, пустота во взгляде… Он просто не знает, как это сыграть.
Я очень люблю фильм «Убийство в «Восточном экспрессе», не недавний, американский, а старый английский фильм 1974 года. Там роль камердинера – небольшую такую роль, не главную – сыграл великий британский актер Джон Гилгуд. Он сыграл все крупные роли театрального шекспировского репертуара, единственный, кто удостоен всех шести исполнительских премий: «Оскара», «Грэмми», «Эмми», «Тони», BAFTA и «Золотого глобуса». И вот он играет малюсенькую роль – и играет блестяще. Я искренне надеюсь, что когда-нибудь наши мастера экрана начнут относится к фэнтези и фантастике так же, как Гилгуд к детективу.
– Мы всегда ждем от писателя-фантаста какого-то предвидения, ожидаем, что каждый из вас немного футуролог. Если смотреть через призму вашего авторского видения, что сейчас происходит с миром?
– Мы находимся в очень интересной ситуации. Интересной, если смотреть на нее отвлечённо, а не жить в ней, например. Сейчас цивилизация подошла к моменту, когда люди становятся не нужны.
Смотрите, владельцы средств производства в XX веке были очень зависимы от массы: массовое производство, многомиллионная армия рабочих, занятых на производстве, массовые армии, состоящие из миллионов солдат, массовое потребление в конце концов… По сути, весь XX мы занимались тем, что развивали и доводили до ума открытия, сделанные после научно-технической революции XIX века: двигатель внутреннего сгорания, электроэнергия, радио… И заодно выстраивали управление массой через построение социально справедливого общества.
В ХХ веке в России случилось социалистическая революция. Все ждали буржуазной революции, такой, какая уже произошла во всех европейских странах, когда отняли власть у аристократии, у землевладельцев, передали промышленному капиталу. И вдруг что-то пошло не так, и победила совершенно другая теория. До социалистической революции с точки зрения капиталистов было нормальным давить на работников, делать их максимально зависимыми. И вдруг на примере целой стороны получилось показать, что все может быть по-другому. Можно до хрипоты спорить, хорошо это было или плохо, оценивать роль конкретных исторических персон – но нельзя не согласится, что в конце концов, социалистическая революция дала обществу 8-часовой рабочий день, охрану труда и все то, что мы сейчас называем социальными гарантиями. У работодателей выхода просто не оставалось, и социальные достижения современного общества, которые появились в XX веке, появились не без помощи российского социализма.
И вдруг ситуация меняется. Благодаря компьютерам такие отрасли, как транспорт, промышленность, сельское хозяйство могут быть автоматизированы на 90%. Уже сегодня в Германии сельских хозяйством занимается 4% населения. Владельцы средств производства перестают зависеть от массы работников. И что? А то, что можно с точки зрения трудовых отношений возвращаться в XIX век, ведь роботы не бастуют. Тем, кто обслуживает роботов, так и быть, можно создать комфортные условия, а остальные становятся просто не нужны – все равно уровень их доходов мизерный, и как потребители товаров и услуг они не представляют интереса. И что будет дальше, и как цивилизация будет выкарабкиваться?
– И здесь мы входим в область фантастических допущений?
– Да, нажиманием кнопку «конспирология» и начинаем творить сюжеты. Например, мы можем допустить, что власть имущие могут поручить ученым создать вирус, который радикально сократит «лишнее» население, а богатые страны получат вакцину. Это, собственно, одна из сюжетных линий моей книги «Аркада. Эпизод первый. kamataYan», вышедшей пару лет назад.
– Вы участвуйте в фестивале «Книгамарт» уже второй раз. Почему?
– Ну, во-первых, для меня это возможность встретится с читателем, не через интернет, а в живую. Уверен, что такие фестивали, посвященные пропаганде самого процесса чтения очень нужны. Чтение – это отличная гимнастика для мозга, когда мы читаем, мозги работают. Чтение хорошей книги должно оставлять какое-то послевкусие, что-то, над чем нужно подумать. Именно поэтому редко читаю электронные книги, хорошую книгу нужно читать в бумаге, чтобы была возможность заложить страницу, закрыть книгу и подумать над прочитанным.
К сожалению, сейчас чтение уходит из повседневности. И это плохо, на мой взгляд, объясню почему: мы уже говорили о том, что XIX век – это период, когда были предопределен облик современного мира. Неслучайно, что в именно в XIX веке стартовала индустрия книгоиздательства, которая сформировала классическую литературу – Пушкин писал Вяземскому, «я пишу для себя, а печатаю для денег». Люди читали, читали много, и тренировали мозг воспринимать и обрабатывать информацию. Массовая грамотность – снова массовая! – потребовалась, чтобы читать инструкции. Человека, который вчера пришел из деревни, нужно было поставить к станку, и житейского опыта – бери топор и делай как я! – уже не хватает. Накопленный, в том числе, благодаря чтению, интеллектуальный потенциал к концу 19 века дал замечательный эффект, цивилизация просто фонтанирует открытиями: электричество, телеграф, радио.
Сейчас мы переживаем обратный процесс: нам сложно воспринимать сложную информацию, люди снова возвращаются к минимуму: пиктограммы, комиксы… «Сири, скажи, что мне делать с этим ядерным реактором?». Человек, который сейчас работает, даже на очень ответственных производствах, должен выполнять какие простые действия. Его задача вовремя нажать кнопку, и ему сильно грамотным быть не обязательно. Помните песню из фильма про Электроника: «Вкалывают роботы, а не человек»? Вот только грустно может получится, человеку в мире не останется места.
– Традиционный вопрос, как к гостю города на Ангаре. Как вам Иркутск?
– Чудесный город, красивые дома… Хороший город. Мне нравятся города, у которых есть свое собственное лицо. Москва, с точки зрения архитектуры, мне нравится местами, и этих мест становится все меньше, потому что к нашему наследию относятся не так, как мне хотелось бы. У вас, кстати, тоже относятся не так, как хотелось бы.
Когда я первый раз приехал в Иркутск, мне он очень напомнил Севастополь. Он был разрушен во время войны, и потом его отстроили очень красиво. Но в каком же они были состоянии, по крайней мере, до 2015 года… У нас очень красивые города, Иркутск, Севастополь, Самара, но почему-то многие дома просто в ужасном состоянии. И здесь уже вопрос от гостя к хозяевам: кто должен приехать, что должно случится, чтобы вы их наконец привели в порядок?
Фото Евгения Михайлова
