От пеленок – к вершинам хирургии
Ребенка, родившегося в конце августа сразу с четырьмя серьезными пороками развития, экстренно доставили на самолете в Иркутск, в отделение хирургии новорожденных детей Ивано-Матренинской детской клинической больницы. На пятые сутки жизни крохе провели первую операцию. Для родителей рождение сына или дочки с патологией – всегда трагедия. И если еще два-три десятилетия назад дети с такими диагнозами были обречены, то сейчас в крупных медицинских центрах научились исправлять многие ошибки природы. Именно о таком центре в Ивано-Матренинской больнице мечтал в конце 80-х молодой хирург Владимир Новожилов. Мечтал настолько энергично и отчаянно, что смог найти единомышленников, убедить чиновников и в 1994-м все-таки открыть Центр хирургии новорожденных. Тогда это был настоящий прорыв для всей Сибири. Да и сейчас, спустя 28 лет, отделение остается одним из самых передовых в стране.
Мечта хирургов
От 500 до 800 высокотехнологичных оперативных вмешательств в год проводят в отделении хирургии новорожденных и недоношенных детей ОГАУЗ ГИМДКБ.
– У нашего пациента весом менее 2 кг все пороки развития требуют хирургического лечения. Первую операцию мы провели ему по поводу атрезии пищевода, – рассказывает Андрей Распутин, заведующий отделением хирургии для новорожденных и недоношенных детей ОГАУЗ ГИМДКБ. – Это врожденный порок развития пищевода, при котором верхняя и нижняя часть органа не соединяются, и пища не попадает в желудок. Мы смогли это сделать за один раз – длина сегментов пищевода позволила сшить их между собой. Следующим этапом станет коррекция аноректальных аномалий.
В отделение хирургии новорожденных и недоношенных детей поступают пациенты не только из Иркутской области, но из соседних регионов. В последние годы география расширилась: Хабаровский край, Бурятия, Тыва, Хакассия, Читинская область, Якутия, Владивосток регулярно отправляют сюда детей с тяжелыми и комбинированными пороками развития.
– Более 70% высокотехнологичных операций мы проводим минимально инвазивными методами – это лапараскопия, торакоскопия и различные внутрипросветные эндоскопии, – объясняет Андрей Распутин. – Операции «через прокол» помогают сократить время пребывания пациента в стационаре, ускорить реабилитацию, учитывая, что диагнозы наших пациентов сложные. Чаще всего дети поступают с пороками развития почек, такими как гидронефроз, различные варианты мегауретера; с кистозно-аденоматозными пороками развития легких, секвестрацией легких, пороками развития аноректальной области, различными варианты атрезии кишечной трубки.
– В последнее время увеличилось количество детей со сложными аномалиями развития, – говорит главный врач Ивано-Матренинской детской клинической больницы Владимир Новожилов. – Лет 30 назад они встречались реже, и мы, молодые хирурги, могли только мечтать о том, что сможем оперировать детей с такими заболеваниями.
Медицинский ансамбль
Идеей создать Центр хирургии и реанимации новорожденных Владимир Новожилов загорелся в конце 1980-х, когда учился в аспирантуре кафедры детской хирургии 2-го Московского медицинского института им. Пирогова.
– Таких отделений тогда в Москве было всего два, и одно – в Ленинграде, – вспоминает Владимир Александрович. – Я искренне считал, что отделение, где я учился, самое лучшее в мире! И нам в Иркутске обязательно нужно такое же.
В советское время летальность детей, рожденных с пороками развития, была огромной. Именно тогда у ученых возникла мысль о создании сети центров хирургии новорожденных в СССР.
Приказ, по которому во всех союзных республиках и некоторых городах РСФСР предполагалось организовать такие центры, был подготовлен и даже подписан в Минздраве СССР, но полностью реализовать его не получилось.
Вернувшись домой из столицы, молодой доктор увидел родную городскую детскую больницу новыми глазами: на все отделения – одна общая реанимация, где выхаживали и новорожденных, и подростков, и детей с травмами. Не то, что отдельной службы ухода за младенцами – идеологии такой не было.
– Я прекрасно понимал, что в одиночку новое отделение не создать – нужны обученные именно для работы с новорожденными врачи, медсестры… Но с чего-то начинать было надо, – говорит Владимир Новожилов, – и я начал – ходил в Облздравотдел, собирал статистику, готовил документы о необходимости создания отдельной службы. И на этом этапе меня поддержал Сергей Павлович Чикотеев, то время главный хирург Иркутской области.
Начали не с отделения, а с десяти коек. Руководство больницы выделило две палаты в отделении патологии новорожденных. Пациенты поступать стали сразу. Это был апрель 1992 года.
– Тогда в бывшем помещении отделения пульмонологии шел ремонт, и я пошел к главврачу больницы просить это помещение, – вспоминает хирург. – К тому времени у нас начала собираться команда молодых специалистов, которые грезили спасением мира в общем и малышей в частности: Алексей Леонов, Татьяна Павленок, Виталий Ковалев, Андрей Махов, Светлана Ионушене, Юрий Козлов, Алексей Подкаменев и другие. Знаете, когда собираются молодые музыканты с горящими глазами, они создают ансамбль и делают хорошую музыку. Такой ансамбль собрался и у нас, только медицинский. Мы сделали перегородку в основной реанимации, поставили отдельный пост для медсестры, которая отвечала за наших прооперированных детей. Сначала это был один ребенок, потом два, но самое главное – они не только выживали, но и поправлялись после наших операций.
Оборудование на миллион долларов
Взрослые люди радовались, как дети, им хотелось двигаться дальше, развиваться. И будто в ответ на стремление врачей спасти мир в 90-х годах председатель правительства РФ Виктор Черномырдин утвердил федеральную целевую программу «Безопасное материнство», одним из важных пунктов которой стала «…адекватная организация акушерско-гинекологической помощи, внедрение современных перинатальных технологий».
– Тогда только начали переходить на критерии ВОЗ, по которым ребенок, рожденный с весом 500 граммов, считался жизнеспособным, и это казалось фантастикой, – вспоминает Владимир Александрович. – Благодаря Наталье Владимировне Протопоповой, которая пробивала эту программу для перинатальных центров, нам тоже выделили оборудование – почти на миллион долларов! Инкубаторы, ИВЛ, мониторы – все, что только можно. Счастье омрачалось только одним – у нас не было своего нормального помещения.
В это время будущий Центр хирургии новорожденных из отделения патологии переехал на первый этаж, в три небольшие комнатки: электрики сделали розетки, врачи прибили полки из досок, повесили простыни вместо перегородок, подключили несколько мониторов, ИВЛ и организовали дежурство, чтобы экстренно поступающих из роддома малышей оперировать сразу. Чуть позже выделили штатное расписание – один врачебный и два сестринских поста.
Вместо стен – простынки
В 1993 году на открытие педиатрического корпуса больницы приехал мэр Иркутска Борис Говорин. Прошел по больнице, заглянул за простынки.
– Спрашивает: «А у вас тут тоже дети лежат?» Действительно, со стороны посмотреть – ординаторской нет, дежурим с медсестрой Людмилой Жигайло как можем, – вспоминает Владимир Новожилов. – Посмотрел все, поинтересовался, есть ли толк от такого лечения? Я ему показал фотографии детей «до» и «после» – наш учитель Всеволод Андреевич Урусов научил нас вести такие фотоальбомы. Мэр задумался и ушел.
Вскоре Новожилова вызвали в УКС и прямо спросили: «Что вам надо, чтобы открыть полноценное отделение?» Хирург ответил – кислородную разводку и электрику. В больницу отправили комиссию во главе с директором «Иркутскжилстроя» Сергеем Брилкой, а на втором этаже педиатрического корпуса – лишь голые стены. Какая разводка? Нужно делать все и с нуля.
– Классный проект нам сделали немцы, – продолжает главврач. – У нас появилась своя компрессорная станция, благодаря которой работает все оборудование в корпусе на пневматике, и газгольдеры для жидкого кислорода. До этого нам возили кислород в баллонах, и все мы – врачи, анестезиологи, медбратья – таскали их на себе, а это 80 кг.
Общестроительные работы в будущем Центре хирургии новорожденных вел «Иркутскжилстрой». В новом отделении появились операционная, реанимация, госпитальный и диагностический блоки, и еще один – для матерей. Торжественное открытие назначили на 1 июня 1994 года.
С тазиками и ведрами
Ночью перед открытием произошло ЧП: в отделении прорвало трубу водоснабжения.
– Мне под утро домой позвонили, говорят, воды – по колено, а открытие назначено на 9 часов, – рассказывает Владимир Новожилов. – Подняли всех, и к 6 утра на месте были врачи, медсестры, анестезиологи, причем приехали со своими женами и детьми. Тряпки, тазики, ведра… Перенервничали, конечно, но даже мысли не было переносить открытие. Все успели – собрали воду, отремонтировали трубу, высушили, проветрили. Оборудование стоит, кроватки заправлены, стульев только не было, но это мелочи. Переоделись и пошли встречать гостей, приехали мэр Иркутска Борис Говорин, первый губернатор области Юрий Ножиков.
Назвали Иосифом в честь хирурга
Первым заведующим Центром хирургии и реанимации новорожденных стал Владимир Александрович Новожилов.
– Мы тогда много чего не знали и не умели, – вспоминает он. – Интернета не было, информацию собирали по крохам, книги копировали, в сложных случаях звонили коллегам из других городов. В 1999 году мы съездили в Америку на стажировку и переняли опыт от зарубежных коллег. С тех пор многое изменилось: подходы, диагностика, взгляды на механизмы возникновения аномалий у детей. Да и сами пороки стали более сложными. Без ложной скромности могу сказать, что наше отделение – в лидерах по стране. Та же атрезия пищевода в конце 20 века считалась «элитной» операцией, в нашей больнице впервые успешно ее провел хирург Иосиф Георгиевич Тетьев, и ребенка тогда назвали в честь него Иосифом. Потом Владимир Подкаменев сделал серию успешных операций, но системы как таковой и оборудования не было. Сегодня в отделении такие оперативные вмешательства делают путем торакоскопии. Центр хирургии стал настоящей кузницей кадров, и многие наши врачи сделали карьеру в разных городах страны.
– Помню нашу первую успешную операцию при билиарной атрезии, она шла четыре часа, – продолжает главный врач. – Атрезия желчных путей – это сам по себе непростой порок, диагноз ставили без ФГС – не было у нас оборудования. А сейчас готовимся к трансплантации печени как альтернативе операции Касаи.
Владимир Новожилов признается, что после открытия Центра хирургии новорожденных многие предрекали крах отделения, мол, больных не будет, не справитесь. Справились, и сейчас в Ивано-Матренинской больнице существует целая система помощи малышам: выделились отдельная реанимация для новорожденных, палаты интенсивной терапии, отделения выхаживания – педиатрия до года, два отделения медицинской реабилитации для детей с соматическими заболеваниями и заболеваниями центральной нервной системы.
– Мы не разделяем детей на наших и чужих, нужна помощь – будем лечить, – говорит Владимир Новожилов. – Хирург – профессия, которая требует полной самоотдачи, работаешь столько, сколько нужно, день, ночь – не важно.
