«В нашей профессии всегда есть место эксперименту»

Владимир Орехов – один из тех артистов, за которым интересно наблюдать в разных ролях. Играет ли он Плюшкина в спектакле «Наш господин Чичиков» или Бобчинского в «Ревизоре». Его актерская индивидуальность сочетает в себе комедийные, лирические и драматические черты, позволяет воплощать на сцене как романтические, так и острохарактерные образы. Творческая изобретательность помогает подходить к решению ролей нестандартно, поэтому Владимиру Орехову всегда есть чем удивить зрителя. А умение работать в ансамбле и чувство меры помогают создавать полифоническое звучание спектакля. Наверное, еще и поэтому он не был обделен ролями, ведь на его актерском счету более 60 сценических образов.

Недавно заслуженный артист России Владимир Орехов отметил свое 70-летие, более 30 лет из них он отдал сцене Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова. О своем творчестве на сцене и общественной деятельности в качестве председателя регионального отделения Союза театральных деятелей России он рассказал в интервью газете «Областная».

– Владимир Сергеевич вы увлекались театром с детства?

– Мама в первом классе отвела меня в кружок художественного слова во Дворце пионеров, чтобы я не болтался на улице. Там был педагог Надежда Яковлевна Хаит, которая также руководила драматическим коллективом, куда она меня и перевела с третьего класса, поскольку мальчишек там было мало. До десятого класса мы играли спектакли, читали стихи, участвовали в конкурсах. В итоге после школы я решил поступать в Театральный институт, хотя родители видели мое будущее в гражданской авиации, ведь они сами работали в аэропорту. Но я настоял на своем, и мы втроем с моими друзьями поехали из родного Хабаровска во Владивосток, и все поступили. С 1970 по 1974 годы я проучился в Дальневосточном институте искусств на театральном факультете. После окончания мой педагог приглашал меня в Новосибирский «Красный факел», но там что-то не срослось, и я не нашел ничего лучшего, чем пойти в армию.

– Решили отслужить?

– Дело было не совсем так. Я встретил приятеля, выпускника нашего вуза, и он рассказал мне, что дослуживает в ансамбле песни и пляски Дальневосточного пограничного округа. Спросил, хочу ли я на его место: объявлять номера, петь в хоре, участвовать в сценках. Я согласился, и он сказал, куда мне подойти. Но перед этим я пришел в военкомат и сказал, что хочу служить. Потом пошел по нужному адресу, но мне сказали, что ансамбль на гастролях. В итоге меня забрали в Благовещенск, где я служил рулевым сигнальщиком на корабле, о чем, кстати, не жалею. После службы поступил в Хабаровский ТЮЗ, где начал свою карьеру артиста. Играл довольно много, и Бумбараша, и заднюю часть коровы – вечерний, детский и подростковый репертуар.

– Как вы оказались в Иркутске?

– У меня супруга из Иркутска, поэтому в 1980 году мы приехали сюда. Жену взяли на работу в иркутский ТЮЗ, а я пошел устраиваться в драму, где режиссером тогда был Григорий Владимирович Жезмер. Вакансий в труппе не было, и он предложил мне немного поработать в ТЮЗе, а через 1,5 года меня взяли в драму. Я отработал тут года четыре, и мы уехали в Павлодар в драматический театр им. А.П. Чехова, чтобы работать с супругой вместе. Там мы прослужили до 1993 года. Потом был развал Советского Союза, начались разговоры, что нужно учить казахский язык, хотя никаких проблем особо еще не было. Я приехал в Иркутск, пошел к Анатолию Андреевичу Стрельцову, с которым был до этого знаком, и он взял меня в театр. Коллектив тогда уехал на гастроли во Владивосток, а я начал репетировать спектакль «Третий выстрел». Вот такое вышло возвращение блудного сына.

– Вы работали в разных театрах, а какой самый любимый?

– Конечно, Иркутский драматический, и не потому, что я сейчас здесь служу, а потому, что у нас очень хороший коллектив.

– Что вам нравится в профессии актера?

– Мне предлагали быть директором в Павлодаре, ставить спектакли, но я отказывался, потому что я – артист. Для меня это возможность проживать множество жизней, общаться с коллегами по цеху и режиссерами, импровизировать. В каждой профессии есть творческая составляющая, но мне кажется, что в нашей ее больше, чем в других. Помню, репетиции с режиссером Стасом Таюшевым, который мог выключить свет в зале, и мы весь спектакль работали в полной темноте на восприятие по голосу, и таким образом, учились чувствовать партнеров на уровне флюидов. Еще мы могли играть спектакль, который репетируем, в разных жанрах. Словом, в нашей профессии всегда есть место эксперименту.

– С какими режиссерами вам нравится работать?

– С умными. Фамилии называть не буду, а то вдруг кого забуду, а люди обидятся.

– Отчего вы отталкиваетесь, работая над ролью?

– По-разному. Бывает от текста и логики повествования, иногда от партнера. А вообще, наша профессия не ограничивается репетиционным процессом. Когда я иду домой, то размышляю над ролью, повторяю текст. Гуляю с собакой, иду на рыбалку – этим же занимаюсь. Могу встать ночью и что-то попробовать сыграть. Словом, работа интересная, но и затратная как во временном, физическом, так и психологическом плане. Иногда ведь приходится выходить на сцену, когда ты болен или у тебя в жизни что-то случилось. Но, безусловно, встреча со зрителями – всегда радость. Проходит пять минут спектакля, и ты начинаешь чувствовать атмосферу в зале. Это всегда живое взаимодействие. Тем более что у нас в театре всегда полный зал.

– А у вас есть поклонники?

– Конечно, нас часто узнают, и это приятно. Есть и постоянные зрители, которые ходят на спектакли и дарят цветы. Кстати, в Павлодаре были две девушки, которые приходили на все премьеры, и часто дарили мне книги, которые до сих пор хранятся в моей библиотеке. Одна училась на журналиста, другая на театроведа. Они меня узнали спустя годы, когда я ездил с поздравлениями на 50-летие драматического театра в Павлодар, подарили цветы, которые, видимо, предназначались кому-то другому. Мы счастливые люди во многом. Например, я за свою актерскую судьбу посетил все города Советского Союза и другие страны: Болгарию, Германию, Израиль, Японию. Ведь смена обстановки и общение с разными людьми тоже очень обогащает. Вот, например, у меня на стене в гримерной висит афиша первого Всероссийского фестиваля капустников «Веселая коза» 1997 года, победителем которого мы стали. Я до сих пор помню эти впечатления.

– Расскажите о «Веселой козе», зачем вы туда ездите?

– Мы принимаем в нем участие не ради победы, а чтобы пообщаться, ведь там собирались ребята со всей территории бывшего Советского Союза. А самое главное – это общение в актерских клубах фестивалей, как у нас на Вампиловском. Наше творческое трио – Яков Воронов, Николай Дубаков и я – сложилось благодаря дружбе. Сначала мы делали капустники, поздравляли наших коллег на юбилеях, потом поехали на фестиваль. Самое главное, что во время работы над выступлениями мы никогда не ссоримся. Спорим, конечно, но только по делу.

– Как в вашей жизни появился Союз театральных деятелей?

– В 1994 году председателем регионального отделения СТД стал Борис Деркач, и он нас, молодых артистов, взял в правление. С тех пор я занят этой важной общественной деятельностью. Мы помогаем ветеранам, молодым артистам и тем, у кого тяжелое материальное положение, организуем творческие командировки в Москву, проводим мероприятия. В прошлом году на эти нужды было потрачено 7 млн рублей. У Союза есть свои дома отдыха. Мы проводим праздники для артистов и для «бойцов невидимого фронта» – работников цехов. Судя по всему, эта работа эффективна, ведь когда я пришел, в нашем отделении было порядка 100 человек, а сейчас за 200.

– Есть любимые роли?

– Мне интересно играть разные роли. Актеры всегда говорят, что самая близкая роль, та, которая сейчас рождается. И это правда, но все равно есть спектакли, которые тебе особо дороги и близки. Для меня это образы в спектакле «Характеры». Помню, как мы с Игорем Чирвой играли Добчинского и Бобчинского в «Ревизоре». А сейчас я репетирую Нила Федосеевича Мамаева из пьесы Александра Островского «На всякого мудреца довольно простоты». Надеюсь, что удастся сделать этот образ выразительным.