Крестьянский сын

В 1983 году на экраны вышли два фильма, посвященные нашему земляку, дважды Герою Советского Союза, генералу армии Афанасию Павлантьевичу Белобородову. Центральная киностудия детских и юношеских фильмов имени М. Горького сняла художественный фильм «День командира дивизии» по одноименной повести Александра Бека. Восточно-Сибирская студия кинохроники выпустила документальную ленту «Крестьянский сын».

Иркутская порода

Военный корреспондент Александр Бек, писавший очерк для журнала «Знамя», неоднократно бывал в расположении 78-й стрелковой дивизии полковника Белобородова, которая под Москвой сдерживала атаки трех гитлеровских дивизий, в том числе танковой. Фронт от столицы находился настолько близко, что Александр Бек добирался туда на метро! Сначала несколько остановок до станции «Сокол»; потом пересаживался на автобус № 21, курсировавший до Красногорска, от которого до передовой на берегах Истры оставалось немного, километров пятнадцать. Это расстояние военкор преодолевал на попутках. Когда очерк уже вышел в печати, 78-ю стрелковую дивизию за стойкость, мужество и героизм, проявленные при обороне Москвы, переименовали в 9-ю гвардейскую, а Афанасию Павлантьевичу присвоили высокое звание генерал-майора. Из очерка «День командира дивизии»: «В этом лице – широкоскулом, с небольшими круглыми глазами – было, несомненно, что-то бурятское, что совершенно не вязалось с чистым, сочным русским говором. Еще в первую встречу я спросил об этой странности. «Иркутская порода», – сказал Белобородов».

Позднее, когда снимался одноименный фильм, Афанасий Павлантьевич выступал в качестве консультанта. Он лично присутствовал на съемочной площадке, и после каждого дубля режиссер спрашивал его: «Ну что, похоже? Все так и было?».

На его роль выбрали актера Валерия Цветкова, легендарного Георгия Жукова блестяще сыграл Михаил Ульянов. Кадры о том, как Белобородов консультирует съемочную группу, вошли в документальную ленту, созданную уже Восточно-Сибирской студией кинохроники. Фильм назвали «Крестьянский сын».

Накануне 120-летнего юбилея Афанасия Павлантьевича мы встретились с оператором Евгением Корзуном, снимавшим «Крестьянского сына». В активе маститого кинооператора, заслуженного деятеля искусств РСФСР, лауреата Государственной премии РФ, множество работ, отмеченных премиями на различных фестивалях, в том числе международных. В разное время Евгений Алексеевич снимал фильмы о маршале Блюхере, драматурге Александре Вампилове, первом капитане атомного ледокола «Ленин» Павле Пономареве, полном кавалере орденов Славы, жителе села Онгурен Семене Батагаеве и др. Фильм об Афанасии Павлантьевиче стоит особняком. С Евгением Алексеевичем мы договорились встретиться в здании областного кинофонда, где много лет располагалась Восточно-Сибирская студия кинохроники.

– Да, вот же она! Посмотри! – Евгений Алексеевич буквально потащил меня за руку к лестничной площадке, возле которой обустроено нечто вроде музейного уголка. Большой стенд с фотографиями, монтажный стол, витрина с различными кинокамерами, и отдельно она –профессиональная, штативная кинокамера «Дружба».

– Вот этой камерой как раз снимал «Крестьянского сына».

Евгений Алексеевич погладил рукой серый корпус старой «знакомой», словно готовился к очередной съемке.

«Вы помните, мы снимаем Белобородова»

– Евгений Алексеевич, у кого возникла мысль снять фильм о нашем легендарном земляке?

– Идея снять фильм о Белобородове принадлежит Мише Шмулевичу, точнее, Михаилу Израилевичу. Хотя за несколько лет до этого я тоже неоднократно предлагал сделать такую работу, но меня никто даже слушать не стал. А Шмулевичу удалось продавить этот проект. Миша весьма прагматичный человек, старался снимать только известных личностей, даже знаковых. Я хорошо помню, как он подошел ко мне и так вкрадчиво сообщил: «Женя, на следующий год, примерно в это же время, будем снимать Белобородова. Уж вы, пожалуйста, не занимайтесь никакой работой». А потом подходил каждые полмесяца и напоминал: «Вы помните, Женя, что мы снимаем Белобородова?» Команду для работы над очередным проектом Михаил Шмулевич подбирал заранее и очень тщательно.

С ним работал один из известных людей в документальном кино – Леонид Абрамович Рудевич, написавший сценарий к фильму.

Жизнь после аварии

Вот такой компанией мы осенью 1982 года поехали в Москву к Белобородову. Афанасий Павлантьевич передвигался уже с помощью двух костылей, потому что после дорожной аварии перенес 18 операций, его собирали по кусочкам. Когда был командующим Московским военным округом, его машина столкнулась с дорожным катком. Водитель погиб, удар был настолько сильный, что у дорожной техники отлетела самая тяжелая его часть – собственно сам передний каток. Значительную роль в восстановлении здоровья пострадавшего в дорожной аварии Белобородова сыграл знаменитый хирург Илизаров.

– Евгений Алексеевич, как встретил съемочную группу Афанасий Павлантьевич?

– Первым делом проверил. Узнав, что из деревни, спросил: «Что такое постромки? Абастрик?» Та осень выдалась очень теплой, и я помню, что Афанасий Павлантьевич в синем спортивном костюме стоит и, обнимая ствол березы, говорит:

«Если бы не эта авария, то я бы до сих пор бегал. Когда командовал округом, то вечерами по шесть километров пробегал, а сейчас вот только 1200 метров врачи разрешают». Во время съемок мы ориентировались на состояние нашего героя, но он держался молодцом.

Возвращение на линию фронта

– Несмотря на недомогание, Белобородов свозил нас на берег Истры, где стояла его дивизия во время войны. Удивительно, он помнил все, показывал, откуда наступали немцы, как наши оборонялись. Чтобы представить масштаб сражения, я залез на колокольню Иерусалимского монастыря. Оттуда видно все как на ладони. Немцы стояли в полутора километрах от наших окопов, представляете?!

Сам Афанасий Павлантьевич вспомнил, когда занимали рубеж недалеко от ткацкой фабрики, подошел дед и спросил напрямую: «Вы долго еще пятиться будете? Москва-то вот она!» Как такой упрек комдиву пережить? Тогда Белобородов приказал устроить наблюдательный пункт в здании бывшей фабрики, а все вокруг заминировать. «Если немцы прорвутся, то подорвем все и себя вместе с ними, иначе не переживу». Штаб дивизии располагался всего в четырех километрах от передовой. Создатели фильма «День командира дивизии» буквально несколькими предложениями обрисовали тяжелейшее положение дел, сложившееся под Москвой на тот момент.

«23 ноября нами был оставлен Клин – 89 км от Москвы. 25 ноября оставлен Солнечногорск – 85 км от Москвы. 27 ноября сдана Истра – 58 км до Москвы. 29 ноября немцы прорвались за канал «Москва – Волга». 30 ноября сданы Снигири – 44 км до Москвы». Даже сложно себе представить, в какой ситуации приходилось командовать Белобородову.

А до смерти четыре шага

Среди военных корреспондентов, писавших о комдиве Белобородове, – Алексей Сурков, автор знаменитой «Землянки». «Бьется в тесной печурке огонь…» – помните?

– В декабре нам сообщили, что Сурков приедет в гости к Белобородову. Они обнялись в прихожей, а я, представь это, даже не снял этот  момент. Не получилось. Можно было выставить свет. Это современную камеру схватил и поливай на здоровье, а тогда все сложнее. Вот сидят они за столом, общаются, Сурков и говорит: «А ведь изначально это была не песня, а письмо жене, которая находилась в эвакуации в Казани». И, собственно, стихотворное письмо родилось в расположении дивизии Белобородова под Москвой. Алексей Сурков тогда был военкором «Красноармейской газеты». Популярной фронтовой песней личное письмо стало позднее, когда композитор Константин Листов попросил стихи, которые легли бы на музыку. Афанасий Павлантьевич, в свою очередь, рассказал, что как только песню запели бойцы, к нему приезжал корреспондент и спросил, что, мол, за пораженческие настроения, что за четыре шага до смерти? Тогда ему объяснили, что когда идешь в рукопашную, так и есть – ты делаешь два шага, и противник два – все, там уже кто кого. А запрещать поздно – поют уже.

Съемочный процесс и «болты в томате»

– Как был построен съемочный процесс? Ведь Афанасий Павлантьевич был уже немолодой, к тому же после аварии.

– Время съемки было строго ограничено, как кинопленка и финансы. И тогда Миша Шмулевич взял заказ на два производственных фильма о перевозке грузов на станции в Москве или что-то в этом роде. Тогда было много подобной заказухи, между собой такие выпуски мы называли «болты в томате». Вот за счет дополнительных фильмов мы смогли поработать с Белобородовым с сентября по февраль. У меня сохранилась его фотография с автографом «Жене земляку от Белобородова. 20.12…», а 1982-й год он уже написал мимо, на газете. Но я не сказал ему про это, думаю, расстроится еще дед.

– Дед?

– Да, между собой мы его так и называли. За время съемок мы срослись там уже, между нами были не просто хорошие отношения, а родственные, я бы сказал.

«Из смертных – только я и Покрышкин»

Афанасий Павлантьевич пригласил съемочную группу на свое 80-летие, где собрались видные военачальники Второй мировой.

– Нас у лифта генерал-майор встречал, – рассказывает Евгений Корзун. – Я сумел поговорить со многими из высоких гостей. Позднее поинтересовался у Афанасия Павлантьевича: кто живет в этом доме? Он говорит: «Из смертных – только я и Покрышкин». На самом деле его соседями были Михаил Суслов, Владимир Щербицкий и другие члены политбюро.

– Сколько удалось снять в итоге?

– Мы сняли три тысячи метров, а нужно было оставить шестьсот. Тогда в одной кассете было триста метров, это десять минут съемки. Миша Шмулевич перед каждой съемкой подходил ко мне и вкрадчиво в своей манере произносил: «Женя, я вручаю вам свою судьбу» и уходил. А потом спрашивал: «Сколько можно взять полезного из того, что вы сняли?» Я отвечал: «Миша, откуда я знаю?» А он: «Я вот удивляюсь вам, Женя, вы все время смотрите в лупу и не знаете, сколько полезного материала можно взять…»

– Какова судьба вырезанных фрагментов? Из них ведь позднее можно было смонтировать если не фильм, то хороший сюжет. С годами такие кадры становятся только ценнее.

– В стране уничтожили одиннадцать киностудий, о чем тут говорить?

«Лягешь» и думаешь…

– Какой момент работы над фильмом вас по-настоящему тронул?

– Да, был такой момент. Афанасий Павлантьевич говорит: «Лягешь» (он так и сказал) иногда и думаешь: сколько же людей погибло под твоим руководством!? Вот лучше бы думал, может, меньше бы погибло».

Как меня Господь угораздил нажать в этот момент кнопку на камере, даже не знаю. «Лягешь» и думаешь» – сколько всего в этой фразе! Даже Гуревич потом подошел и говорит: «Женька, я бы здесь не нажал, как ты почувствовал момент?» А у меня шестое, седьмое, восьмое чувство выработалось с годами.

– Фильм назвали «Крестьянский сын», а какие варианты еще предлагались?

– Он ведь из крестьян, поэтому Гуревич так и предложил назвать ленту, по-моему, очень органично. Были другие варианты, например «Сибирский генерал». Вроде бы ничего, но «Крестьянский сын» – прямо в точку.

Есть эпизод, как он допрашивал немецкого генерал-полковника фон Заукена после взятия Кенигсберга. Немец спрашивает: «А вы взяли Фишхаузен?» «Конечно», – отвечает Белобородов. Немец заплакал и говорит: «У нас в семье несколько поколений генералов – прадед, дед, отец, и только мне выпала тяжелая доля. Фишхаузен – мой родной город». «А у меня отец неграмотный был, мать неграмотная, а я стал генералом. Сын крестьянский. Разве у вас такое возможно? Я до шестнадцати лет сено косил и дрова резал». Так и сказал: «резал».

– Помните последнюю встречу с Белобородовым?

– Это было уже после дня рождения. Мы пошли к нему прощаться. И тут Шмулевичу захотелось заглянуть в «Букинист», как я не отговаривал, пошли все-таки. И, конечно, припозднились. Заходим в квартиру, Афанасий Павлантьевич стоит в прихожке, опираясь на клюшки, и так с поклоном: «С опозданием!» Помолчав, добавил: «Восемьдесят первый нынче, время не остановишь. Вот, из госпиталя выписался. Не забывайте меня, звоните». А потом у него сменился адъютант, и даже поговорить с Афанасием Павлантьевичем стало невозможно. «Кто звонит? По какому вопросу? Он устал и отдыхает». Вот и весь разговор.

– А Белобородов успел посмотреть готовый фильм?

– Конечно. Премьера состоялась в Доме кино. Собралось много народа, наша команда всем составом.

– И какова была его реакция?

– Хорошая. Немного расстроился, что не показали кадры, где он командует Парадом Победы. В целом картина произвела на него по-настоящему хорошее, человеческое впечатление. Он посмотрел на себя со стороны и увидел искренность неподдельную. Он доверился нам, и ему не было стыдно за результат, получилось все органично, без какой-либо показухи и парадности. Одна фраза: «Лягешь» и думаешь» чего стоит.