Легенда театра из семьи плотника
Народный артист РСФСР Николай Хохолков отмечает свое 85-летие и 65-летие на сцене, большую часть из этих лет он отдал Иркутскому музыкальному театру имени Н.М. Загурского. Этого артиста без преувеличения можно назвать легендой иркутской сцены, тем более что это звание он теперь носит официально. Недавно Хохолков стал лауреатом престижной премии «Легенда» Всероссийского фестиваля музыкальных театров «Видеть музыку».
– Николай Иванович, приятно было получить премию «Легенда»?
– Признаться, я этого совершенно не ожидал, был удивлен и обрадован! Если честно, я никогда не гнался за премиями, лучшими наградами для меня была работа и любовь зрителей. За эти годы на сцене случалось всякое! Однажды с премьеры меня даже отвезли в больницу – прямо на операционный стол. Но я не считаю это подвигом, ведь если я люблю театр, то должен отдавать ему все.
– А как вы стали артистом? Наверное, вы из творческой семьи?
– Нет, я родился в семье плотника Ивана Емельяновича и домохозяйки Полины Ивановны в селе Таволжан Лазовского района Казахской ССР. Отец погиб в первый год Великой Отечественной войны, сражаясь под Москвой. И хотя мы были русскими по национальности, но по казахским обычаям ответственность за семью должен был взять младший брат отца. Мать долго страдала после смерти мужа, но после войны все-таки вышла замуж за Петра Емельяновича и родила еще 12 детей. Из них выжили только десять: три девочки и семеро мальчишек. Маму даже наградили орденом «Мать-героиня». Но когда в семье были трудности, мы почему-то всегда пели! У бабушки, мамы, отца и отчима были очень хорошие голоса. А еще мы все были поклонниками знаменитого оперного певца Сергея Лемешева. В школе же мне больше всего нравилась самодеятельность, а учеба совсем не интересовала. Помню, меня вызывает директор и говорит: «Хохолков – ты позор нашей школы!». Зато я побеждал на всех конкурсах художественной самодеятельности. Зал был в восторге, а члены жюри шли за кулисы узнавать, что за мальчик пел, поэтому меня сильно не зажимали за учебу.
– Вы уже в школе определились с будущей профессией?
– К сожалению, после школы финансовой возможности поступить в высшие учебные заведения не было, поэтому я поступил в Свердловское техническое училище № 1 и окончил его в 1958 году. Поработал на заводе, где я также участвовал в художественной самодеятельности, и только потом поступил в Свердловский театр музыкальной комедии на должность артиста хора.
– А как вы попали в Иркутск?
– В Иркутский театр музыкальной комедии меня в 1961 году пригласил главный режиссер, заслуженный артист РФ Александр Николаевич Орлов. Его я считаю своим первым и главным учителем сценического мастерства! Во время первой встречи Орлов мне напомнил Станиславского: роговая оправа очков, белая рубашка, длинные пальцы, очень добрые глаза. Магия этого человека сбила с меня спесь, и я поверил в него всей душой. Это был потрясающий педагог, с которым я ночами, не чувствуя усталости, работал над ролями. И это было счастье! Ведь город меня тогда, мягко говоря, не впечатлил.
– Чем вам так не понравился город?
– Когда я приехал в Иркутск, была зима. Я увидел практически черный снег из-за печного дыма, ведь дома топили тогда черемховским углем. Сам город мне показался каким-то темным, неприглядным. Думал: ладно, набью руку, отработаю подъемные, куплю фанеру, сделаю «ероплан» и улечу. Но работа с такими выдающимися мастерами сцены, как Николай Загурский, Виктор Жибинов, Макс Шнейдерман, Вера Пясковская и многими другими, настолькоменя увлекла, что я и думать забыл об отъезде. Тем более что в Иркутск ко мне приехала моя любовь – актриса Антонина Комарова, с которой мы душа в душу прожили 40 счастливых лет. Сначала нас поселили в гостинице «Сибирь». Через некоторое время на нас пожаловались руководству театра, сказали: «Каждую ночь у них скандал и драка». Мы очень удивились: какая драка? Мы ведь просто репетировали.
– За эти годы было много ролей, какие вам запомнились?
– Я выступал в амплуа опереточного простака. А ролей было много, во все я старался вкладывать душу. Это Бони в «Сильве», Тони в «Принцессе цирка», Адоляр в «Голубой мазурке», Наполеон в «Баядере» и многие другие. С возрастом становились старше и мои герои: Фальк в «Летучей мыши», Стефан в «Цыганском бароне», английский бродяга-философ Дулиттл в «Моей прекрасной леди», донской казак Стешка в «Бабьем бунте», грузинский купец Микич в «Хануме», еврейский мясник в «Скрипаче на крыше», умудренный жизненным опытом отец Любы в музыкальной драме «Блудный сын», реакционный шотландский протестант в современной опере «Две королевы». Мне важно было раскрыть характер моего персонажа, глубинные мотивы его поступков, а не просто исполнить арию и сплясать.
– Не пожалели, что выбрали профессию актера?
– Конечно, нет! Сцена – это особая планета, ее нужно почувствовать. Актерская игра – это сосредоточение всех сил и нервов. Чтобы в театре состояться, актеру нужно очень много работать и еще немножко удачи. Считаю, что моя жизнь на сцене была очень счастливой. Я видел в этом театре многое. Например, старики мне рассказывали, как во время Великой Отечественной войны они жили в гримуборных. Каждые две недели – новая премьера. Эти люди трудились, даже собрали деньги на танк. В то время, когда я приехал в театр, половину репертуара составляли классические, а половину – советские произведения. Либретто не всегда было хорошее, но режиссеры его дорабатывали, и все получалось. Главное, божественная музыка, которая нас вдохновляла. Потом наступили 1990-е годы, великие директора, которые здесь работали (Скоробегов, Шагин), не только смогли удержать театр, но и дать ему новый импульс развития. Сегодня их эстафету успешно продолжает Татьяна Мезенцева. А я рад, что до сих пор могу дарить свою любовь зрителю и быть честным перед моим театром, который дал мне все. Оглядывая внутренним взором пройденный путь, я хочу сказать спасибо судьбе, что я здесь. Особенно мне приятно, что в 2005 году стал почетным гражданином Иркутской области. Не из-за самого звания, а потому что эта земля стала для меня по-настоящему родной. Меня словно официально признали здесь своим, хотя это произошло задолго до этого! Кстати, иркутский зритель – самый лучший и самый требовательный!
