«Чирошники»: история многолетней дружбы

Тетрадки со сказками, фразы на обрывках бумаги и очень много писем… Адресат один: Ленинградская область, город Пушкин, Сукневой Нине Савельевне. Архив, охватывающий более четверти века, попал в Куйтунский музей осенью 2023 года.

На хрупких пожелтевших листах история сельской педагогики и просто человеческие судьбы, со шрамами, оставшимися от войны. Выпускники Куйтунской девятилетней школы с педагогическим уклоном шутливо называли себя «чирошниками» – по единственной доступной в те годы обуви – чиркам. О дружбе и любви, преодолевшей все трудности и даже смерть, «Областной» рассказала хранитель фондов Куйтунского краеведческого музея Елена Кравцова.

Пропал без вести

Куйтун притаился на Московском тракте, по которому шло освоение Сибири вплоть до Тихого океана. В XIX веке в селе действовали церковно-приходская школа и женское училище. С 1921 года по 1930-й в селе работала девятилетняя школа с педагогическим уклоном. Учиться на педагогов приезжали не только из Куйтунского района, но и из Тулуна, Нижнеудинска, Зимы.

В 1998 году, спустя 68 лет с момента, как выпустились последние «чирошники», в Куйтуне открылся краеведческий музей. О «чирошниках» в этих местах помнили уже немногие, да и их самих на свете уже не было. Вспомнить об этой странице истории Куйтунского района подтолкнуло обращение издательства «Паритетъ» в 2020 году. Оно запросило у музея информацию о местном жителе Михаиле Баранове и его возможных родственниках, живущих в Куйтунском районе. И, как говорится, тут все и завертелось.

– Мы как раз только создали группу в «Одноклассниках», потому что надо было как-то с людьми общаться. Это был запрос, искали родственников политрука Михаила Баранова и его супруги Нины Минеевой. Михаил Яковлевич являлся секретарем райкома комсомола. Вместе с супругой они работали в одной школе. Он историк, она – русист, – рассказывает хранитель фондов Куйтунского краеведческого музея Елена Кравцова.

После избрания Михаила секретарем райкома комсомола он ушел добровольцем в армию и служил в пограничных войсках на Камчатке, Дальнем Востоке. В январе 1941 года семья Барановых-Минеевых переехала в Литву, по месту службы главы семьи. Успела родиться дочь, ждали второго ребенка.

«…в июне 1941 года был командирован на одну из застав 105-го погранотряда вместо уехавшего после ранения на лечение младшего политрука. До сих пор ничего не знаю о его судьбе. Считается пропавшим без вести», – писала в одном из писем Нина Михайловна.

Нина Минеева узнала только через 30 с лишним лет, что случилось с ее мужем. В 1975 году была встреча в Литве, в городе Гаргждае, где мужчина рассказал, что был ребенком и видел, как фашисты убили Михаила Яковлевича.

Сама Нина Минеева вместе с дочерями (младшая родилась в плену) прошла несколько концлагерей. После освобождения они обосновались в Новокузнецке.

Красная горка

Именно в процессе поиска родственников Михаила Баранова вновь всплыли «чирошники». Ведь и Михаил, и Нина были выпускниками девятилетки с педагогическим уклоном, а в фонде краеведческого музея хранятся фрагменты стенгазеты тех времен.

– Когда пришла работать в музей, нашла стенгазету «чирошников», склеенную на нескольких ватманах. Что-то было внесено в фонд, а что-то оставлено, – продолжает рассказывать Елена Михайловна. – Заинтересовалась – кто это, стала искать информацию, расспрашивать, газетные публикации нашла. Это настолько интересные люди!

«Чирошники» учились в здании, в котором до революции была церковно-приходская школа. После 1930 года в нем находилось районо, затем Дом пионеров. На сегодняшний день место находится в запустении – в конце 1980-х здание снесли.

– В своих записках «чирошники» говорят о знаковых местах и для нас сегодняшних, – отмечает Елена Кравцова. – Они часто бегали на Красную горку – с этого места Куйтун виден как на ладони. Это красивое место – березняк с сосняком. Еще на нем было кладбище времен гражданской войны, когда красные расстреливали белых, белые расстреливали красных. Сейчас установить, кто в могилах лежал, невозможно. Но в 2000-х годах выяснили, что было оно частично еврейским. «Красной» горку называли еще до времен гражданской войны, там часто собиралась молодежь и пела песни. Некоторые говорят, что «красной» горка стала от крови расстрелянных красных и белых, но на самом деле оно названо так по красоте этого места.

Сибирский сказочник

За десять лет существования школы второй ступени с педагогическим уклоном из ее стен выпустилось порядка 300 молодых сельских учителей. Кто-то после выпуска отправился домой, работать в школу, кто-то решил продолжить образование. В Каразее Куйтунского района помнят сельского учителя Николая Мельникова, как оказалось, «чирошника».

– Именно его сказки представляли каразейские ребята на школьной конференции. У нас есть в фондах несколько тетрадей со сказками, – добавляет хранитель фондов.

А одна из «чирошниц», Нина Сукнева, поехала в Ленинград. В годы блокады она работала в госпитале. Именно Нина Сукнева стала искать других выпускников педшколы, которых жизнь разбросала по огромной стране.

– Большинство тех, кто окончил эту школу, начинали преподавать у нас в районе, а потом получилось, что разъехались по всему Союзу. Нина Савельевна (Сукнева) работала на Чукотке, и оттуда наши жители начали получать приглашения на первую встречу. Потом она, видимо, вернулась в город Пушкин Ленинградской области. В 1966 году состоялась первая встреча, которую «чирошники» назвали встречей с юностью, на нее сумели приехать 15 человек. Ко встрече 1978 года (седьмой по счету) организационный комитет отыскал 121 адрес бывших выпускников, а приехали на встречу 25 человек. Приезжала на одну из встреч и Нина Минеева, рассказавшая о судьбе мужа.

«Надо додружить»

Архив «чирошников» осенью 2023 года в музей принес Виталий Комин, редактор газеты «Байкал-61». Его отец также был из «чирошников», избравший карьеру журналиста. Шли разговоры о написании книги об истории выпускников, даже придумали красивое название «Шумят куйтунские березки», но не сложилось.

– Большая часть «чирошников» стала признанными педагогами, работали директорами школ, заведующими районо. Они приезжали сюда на встречу с юностью, чтобы не порвалась связь с родной землей, показывали, что можно дружить годами.

«Чирошники» встречались не только в Куйтуне, но и в Ленинграде, Иркутске, Зиме. Последняя встреча прошла в 1991 году.

– Перед последней встречей Нина Савельевна разослала призыв: «Нам надо додружить до конца жизни!». Эта фраза меня так зацепила! – говорит Елена Кравцова. – Была и анкета с вопросами: где родился, какую школу окончил, был или не был на фронте, есть ли награды? Была даже графа «Пострадал ли кто-то из вас или из семьи от репрессий 1930-х, 1950-х?». Но как она это использовала, я не знаю. К нам попал маленький кусочек архива, тем не менее чувствуется масштаб. У них был свой оргкомитет, который занимался корреспонденцией, человек пятнадцать. Но движущей силой была Нина Савельевна.

Из письма Николая Мелькова я поняла, что Нина Сукнева очень часто тем, с кем общалась начиная с 1966 года, отправляла посылки – сувениры, конфеты, лекарство, формочку для печенья. То есть человека хватало на все, и это удивительно!

Не забыть

Впереди масштабная работа, занесение архива в музейный фонд и Государственный каталог. Однако, как отмечает наша собеседница, история «чирошников» не должна лежать мертвым грузом.

Одним из способов рассказать, напомнить об этой странице истории Куйтунского района стал моноспектакль «Память, сердце пощади!» по мотивам дневника Нины Минеевой. Эти записи предоставила внучка Нины Михайловны Наталья во время встречи с родственниками Михаила Баранова в 2023 году.

Моноспектакль был показан в преддверии Международного дня освобождения узников фашистских концлагерей. Роль Нины Минеевой исполнила сама Елена Кравцова.

– Очень жалею, что не было больше времени поговорить с внучкой Нины Михайловны. Когда я начала перечитывать отсканированный дневник… вы знаете, мурашки по коже. Когда ты это читаешь, невозможно, чтобы в тебя это не проникло. Перед глазами картинки, настолько точно она все описала!

Уже сейчас, на этапе изучения, Елена Михайловна говорит, что архив, попавший в их музей, – бесценный.

– У нас в руках исповеди десятка человек: чем жили, что переживали – это все нам еще предстоит исследовать. Но даже держать в руках пожелтевшие листы бумаги с размашисто написанными текстами – трепет берет.