Семейная колея

Когда Альбине Павловне исполнилось 52 года, она впервые отважилась отправиться с мужем-дальнобойщиком по зимней трассе на Север. До этого женщина работала в отделе кадров крупного финансового учреждения. Взяв очередной отпуск, она решила провести его столь оригинальным образом. За месяц на стареньком МАЗ-509 супруги Сысоевы успели сделать два рейса. Тесная кабина грузовика, в которой нельзя даже встать в полный рост, одновременно служила кухней, спальней, столовой, кладовкой и, собственно, местом управления многотонной махиной. Когда зимник закончился, Альбина Павловна сделала главный вывод: она должна быть рядом с мужем. Написала заявление об увольнении в связи с выходом на пенсию и начиная с декабря 2001-го в течение 18 лет в самые холодные месяцы делила с мужем тесную кабину МАЗа. Пенсионерка «дальнобойщица» написала, а потом дважды переиздала книгу «Зимники Якутии и Иркутской области», а также сборник стихов и сказок.

Муж Альбины Павловны Александр – профессиональный водитель, много лет возил коммерческие грузы по Сибири. Его вахта начиналась в ноябре с приходом лютых морозов и заканчивалась в апреле. Нередко возвращался домой по реке Лене, погрузив машину на баржу, потому что зимняя трасса превращалась в непроходимые болота и мари. Александр честно предупредил жену, что дорога тяжелая и опасная, и для многих водителей зимник становится дорогой в один конец. Страшнее коварных подъемов и спусков были «братки», которые требовали непомерные суммы за проезд, грабили фуры, нередко машины терялись вместе с товаром.

– Но я настояла на своем, – рассказывает Альбина Павловна, – муж в итоге согласился, и мы поехали. За месяц я увидела и поняла, что это за работа, и уже решила не отпускать Сашу одного. Ведь до этого месяцами от него не было никаких известий. Ушла на пенсию и до 2019 года не пропустила ни одного зимника.

Пенсионерка прошла с мужем не одну сотню тысяч километров, поэтому ее можно назвать дальнобойщицей, хотя за рулем грузовика она никогда не сидела.

– Первое время мне казалось, что все подъемы и спуски одинаковые – как их можно запомнить? Муж в дороге все время переговаривался с другими водителями по рации, они предупреждали друг друга о тяжелых подъемах и коварных спусках. Еще удивлялась, что многие участки дороги имеют матерные названия. Язык не поворачивается привести пример. Но поездив, поняла, почему их так назвали. Однажды спускаемся с «матершинной горы». Идем тихонько, и вдруг на самом спуске у МАЗа отказывают тормоза! Нас начинает нести по нарастающей. На мужа даже не смотрю, думаю, хорошо если ЭТО произойдет мгновенно… Непонятно, каким чудом проскочили поворот и едва не догнали машину, которая шла впереди. Остановились. Руки трясутся, молчим оба. Потом спрашиваю мужа: «А если бы догнали?» Хотя ответ знаю, ведь на прицепе более 20 тонн труб, и не раз видела, как поехавший груз утюжит, сравнивая кабину. Оказалось, лопнул тормозной шланг, и ни раньше, ни позже, а на горе с нецензурным названием. Вернулись из рейса, выпили с мужем за второй день рождения.

Лексика зимних дорог

Альбина Павловна говорит, что не приемлет ругань в любом ее виде, на пикетах, когда собиралась толпа мужиков, с трудом переваривала поток матерщины, но во время одного из рейсов «завернула» так, что даже муж удивился: «Не подозревал, что так можешь!». Началось все с того, что решила сварить курицу. Положила тушку в тазик, чтобы помыть, поставила на сиденье, а сама спрыгнула из кабины на землю за скороваркой. Не знаю, чем тазик зацепила, но через мгновение мерзлая курица прилетела в голову, а следом за шиворот – тазик холодной воды! Всякое случалось.

Сысоевы находились в МАЗе днем и ночью. За все время, вспоминает Альбина Павловна, лишь один раз, когда сломалась машина, она ночевала на пикете – не понравилось.

Невероятно морозной выдалась зима 2006 года, ночами -55 и ниже!

– Мы ходили в это время из Мирного в Нюрбу, – вспоминает Альбина Павловна. – Печь в кабине уже не справлялась с холодом. Я залезла в верхней одежде и в унтах в спальник, но ведь мужа в спальник не засунешь, ему надо рулить. Ехали, пока Саша не начал засыпать за рулем. Остановились, я вылезла из спальника, поставила чай, и он как-то странно закипел. Начинаем пить и понимаем, что это спирт. Вспомнили, что пластиковая бутылка два месяца катается с нами, мужик из Иркутска отдал: «Не бойтесь, это медицинский, дал бы больше, но выпил сам!». Я периодически применяла спирт в медицинским целях, в основном застуженное плечо растирала, а тут впопыхах схватила не ту бутылку. Бывает. Муж отогрелся и говорит: «Ну, ты подкузьмила! Для полного счастья нам гаишников сейчас не хватает».

Еда в дальней дороге – тема отдельная. Конечно, можно поесть и на пикете, но до него надо еще доехать, если сломались между остановочными пунктами, там никто кормить не будет. Поэтому продукты в дальний рейс Сысоевы заготавливали впрок.

– У меня и салаты были заготовлены на дорогу, и холодец, – говорит Альбина Павловна. – Даже сейчас, когда уже не ходим в рейсы, зачастую снится, как варю холодец перед зимником.

Несколько лет другие дальнобойщики удивлялись, что чудак на МАЗе ходит в рейсы с женой, потом привыкли.

– Меня напрямую спрашивали: «Он у вас пьет?» – «Почему пьет?» – «Все время сторожите потому что…» – «Нет, не пьет?» – «Тогда гуляет…» – «Нет, не гуляет». Один раз по рации кто-то из водителей говорит: «Как он ездит все время с женой? Я бы со своей на второй день поругался, а на третий развелся».

Коммерческий груз – как проклятие

До 2006 года супруги Сысоевы возили на Север преимущественно коммерческие грузы – все, что потом весь год продавалось в частных магазинах. Такой груз тогда считался едва ли не проклятием у дальнобойщиков. Но в нулевые предприятия закрывались, у мужиков не было выбора. Потеряв работу, они брали в аренду машину, грузили у коммерсантов товар, который никто и не думал страховать, и уходили на зимник в надежде заработать денег, рассчитаться с долгами, накормить семью. По сути, все чужое – деньги, машина, топливо, товар, из своего – только жизнь.

За порчу или потерю груза платили из своего кармана. Бывало, что сезонного заработка не хватало даже, чтобы рассчитаться за потерянный или отнятый бандитами товар. Если раньше срока приходила весна, и временная дорога уплывала, оставались среди тайги до следующей зимы. Мясо, окорочка, другой скоропорт уносили подальше в лес, чтобы медведи не подходили к машинам. В 1997 году на исчезнувшем от тепла зимнике застряло около двухсот машин. Коммерсанты с деньгами нанимали вертолеты, чтобы вытащить груз, в основном водку и сигареты. Оставленные без присмотра грузовики были разграблены. Несколько дальнобойщиков свели счеты с жизнью…

– Муж возил коммерческие товары из Новосибирска и рассказывал, как его пытались остановить «братки» на легковушках, но он не поддался – давил на педаль до последнего, пока не отстали, – говорит Альбина Павловна. – Шли один раз через Братск, остановились, и к нам в кабину обманом залез молодой человек, прилично одетый, перстень золотой на пальце. Сначала предлагал солярку по дешевке, а потом стал требовать оплату за проезд. Я давай ругать его, говорю, как тебе не стыдно, такой красивый, хорошо одетый, мама с папой наверняка есть, а грабишь пенсионеров. Ты посмотри на наши руки и на свои. В итоге денег взял всего 500 рублей. Может, удивился, что отпор дала бабка старая. После этого было вдвойне страшно останавливаться, особенно среди тайги на ночлег. А куда деваться, отдыхать все равно надо. Бывало, среди ночи свои стучали в окно: «Земеля, давай бахнем по соточке с устатка». Просто махнешь рукой: «Не будем». Отходили.

Случались совсем черные полосы. Один раз в Усть-Куте машина пошла под откос, Александр ее каким-то чудом удержал, но у МАЗа от удара лопнули рессоры. Сысоевы решили дождаться утра и уже при дневном свете попытаться отремонтировать прицеп. От стресса и усталости уснули, как убитые.

– Когда немного рассвело, муж вышел из кабины, возвращается, а на нем лица нет. Сразу поняла: что-то случилось. Говорит: «Нас ограбили». Бандиты вскрыли контейнер и утащили груз. Мы ничего не слышали, потому что перед этим больше суток не спали. Все заработанное в тот год пришлось отдать хозяину. Другой раз фуру открыли прямо на ходу. Например, в районе Усть-Кута не брезгуют ничем. Могут запаску стащить, цепи, абсолютно все, что под руку попадет.

В одну из поездок нарушилась герметичность фургона, и стоявшая у дверей минеральная вода замерзла – двадцать ящиков. Хозяину Сысоевы заплатили из своих. Несколько ящиков оставили вахтовикам в Мирном. Остальную воду пили сами, мыли ею голову и руки, кипятили на ней чай и смеялись, что так круто еще не жили!

Кардинально ситуация поменялась, когда стали возить трубы и оборудование для нефтяников.

Двое в кабине, не считая Гайки

Однажды в кабину семьи дальнобойщиков пробрался белый котенок, посмотрели – девочка. Назвали Гайкой. Больше года Гайка путешествовала с обретенными хозяевами, создавая домашний уют в кабине МАЗа. Животинка оказалась невероятно чистоплотной и преданной. На пикетах, где скапливалось огромное количество машин, она безошибочно находила своих хозяев.

– Саша как-то выпил после бани пива, залез в спальник, и Гайка ночь с ним спала, надышалась, а утром мучилась, видимо, с похмелья. Потом стали оставлять ее дома, в рейс не брали.

Творчество в экстремальных условиях

Кочевая жизнь по нескольку месяцев в году весьма своеобразно повлияла на Альбину Павловну – она стала писать стихи и сказки для внучек, вести дорожные дневники, снимать фото и видео.

– Раньше я никогда не писала ни рассказов, ни, тем более, стихов. Считала, что это не мое, – говорит Альбина Павловна. – В кадрах всю жизнь отработала, какие стихи, о чем? А тут столько событий! Уезжая на зимник, я писала письма внучкам в виде коротких рассказов и сказок. Видимо, экстрим подвиг меня на творчество. Потом девочки постоянно меня спрашивали: «Бабушка, ты привезла нам новые сказки?» Стала замечать, что прилив творчества случался параллельно с какими-то проблемами на дороге. Муж возится с поломкой рессор, а у меня стихи прут, хотя в школе их не любила. Строки старалась сразу записать, а иначе уйдут, и не вспомнишь. Однажды детский стишок пришел в голову среди ночи. Я достала тихонько блокнот, ручку и, не включая свет, стала записывать. А утром выяснилось, что паста замерзла, и ничего не записалось. Так жалко, чуть не заплакала. Я по продавленным следам от ручки на бумаге восстановила стихотворение! Фотографировала сначала на пленочный аппарат, потом муж подарил камеру, но я в дороге ее нечаянно разбила. Саша снова подарил. Последнее время снимала на смартфон – красота, очень удобно в дороге.

Зять однажды предложил написать рассказ и выложить на автомобильном сайте.

– Я даже не знала про такие сайты. Зашла, прочитала, а там одни отчеты туристов – где были, что видели. А у нас ведь работа, думала, кому это надо? – вспоминает Альбина Павловна. – Потом все-таки написала, но еще месяца три не отправляла, сомневалась. Пенсионерку ждал триумф: первый отчет о прохождении зимника прочитали более 400 тысяч человек. Альбина Павловна стала выкладывать видео, но хакеры взломали канал, и видеозаписи пропали.

– Руководитель предприятия Анатолий Михайлович Прокудин как-то спросил: «Почему бы вам не выпустить книгу?» Я говорю: «Давно мечтаю, муж обещает после зарплаты денег дать, вот, жду». Он: «Ну я дам». Вскоре выдал 350 тысяч рублей, но с условием, что книга будет про зимник, мы добавили своих 350 тысяч и издали ее. Забрав тираж книги «Зимники Якутии и Иркутской области», сразу задумалась, как ее распространять? Робко предложила работникам дорожных пикетов, они с удовольствие взяли. Деньги от продажи перечисляли мне.

Когда материалы попали в Сеть, семьей дальнобойщиков заинтересовались журналисты, в том числе зарубежные. С одним англичанином сибирячка общалась по скайпу.

– Он узнал меня по короткой прическе: «Ой, Альбина!», и лопочет чего-то там по-своему. Долго рассыпался в комплиментах, какая я героическая женщина, и что он хотел бы снять фильм про зимник. Как грузимся, насколько тяжелая дорога, как устроен быт и так далее. К тому времени мы уже возили трубы и оборудование нефтяникам. Я отказалась, говорю, что никто посторонних на буровые не пустит, тем более с видеокамерами. Служба безопасности на месторождениях работает четко. Он гнул свое – мы договоримся, нужна только помощь в надежном транспорте, съемочная группа – пять человек. Время шло. Анатолий Прокудин даже согласился дать машину, но тут уже весна, конец марта, погода совершенно непредсказуема. Я напрямую написала, что зимник уходит, вы просто не выберетесь из тайги. После этого на нас вышла международная группа – англичанин, немец, литовец и русский. Из географического общества приезжали, им мы было согласились помочь, но машина у нас подкачала. В общем, не судьба.

Несколько лет назад Сысоевы отдали трудягу МАЗ родственнику, а сами окончательно ушли на заслуженный отдых. Но совместные поездки не оставили, сейчас ездят на рыбалку на Байкал. Бывало, на льду попадали в ураган, когда УАЗ напрочь заносило снегом, а палатку приходилось всю ночь держать, чтобы не сорвало. Но подобные погодные катаклизмы после северных приключений кажутся легким недоразумением, призванным подкрасить однообразную жизнь пенсионеров.