Для всех и про каждого

Мэтр отечественного кино Никита Михалков приехал в Иркутск в рамках проекта «Большие гастроли». Вместе с артистами Центра театра и кино 12 и 13 апреля он сыграл на сцене Иркутского музыкального театра спектакль «12». Эта непростая история о чеченском юноше, которого за убийство своего отчима – русского офицера судит суд присяжных, вызвала огромный отклик у иркутских зрителей. Все два дня в театре был аншлаг, ведь билеты на постановку раскупили еще в феврале. В финале зрители аплодировали артистам стоя. А Никита Михалков поблагодарил зрителей за тишину в зале во время спектакля. Во время иркутских гастролей он также встретился с журналистами.

– Никита Сергеевич, после спектакля вы благодарите зрителей за тишину, а была ли в каком-то городе другая реакция?

– Нет, не было. Мы сыграли около 70 спектаклей от Владивостока до Астрахани, реакция была похожей. Бывает, акценты сдвигаются то в одну, то в другую сторону, но мы получали эту тишину, где бы ни гастролировали. Слоган нашего спектакля – «Для всех и про каждого». И это действительно так, потому что и человек, который сидит в директорской ложе, и тот, кто на пятом ярусе, получат что-то свое. То, что его волнует и беспокоит. Самое главное, когда результатом спектакля становятся не только аплодисменты, но и необходимость человека задуматься о своих проблемах. Думаю, это потому, что те вопросы, которые мы ставим, – общечеловеческие, касаются нашей страны и людей. Главное, что мы не лукавим, не пытаемся быть либо искусственно демократичными, либо нарочито элитарными.

Но наш спектакль – это испытание для всех. Для тех, кто на сцене и в зрительном зале. Он тяжелый, не рассчитан только на удовольствие. И это, на мой взгляд, делает его очень нужным зрителю, который уже отвык от честного разговора. При этом наш внутренний импульс замешан не на ненависти, а на любви.

– Насколько сложно было организовать гастроли спектакля?

– «12» – очень сложный и высокотехнологичный спектакль, поэтому его перевоз в другой город – тяжелая работа. И я восхищаюсь моими ребятами-технарями, которые этот спектакль за ночь разбирают и собирают. Поэтому гастроли такого спектакля невозможны без Росконцерта, министерства культуры и помощи региона. Но опыт показывает, что этот спектакль нужен стране, ведь в нем мы честно разговариваем с людьми. И он зрителями воспринимается с огромным энтузиазмом, вниманием и благодарностью.

– Действительно, раньше искусство в нашей стране воспитывало, а сейчас все больше развлекает, как это изменить?

– Русское искусство всегда базировалось на русской литературе, которая была поиском смыслов. На мой взгляд, если такой поиск облечен в художественную форму, это и есть настоящее искусство. Конечно, воспитание как таковое не входит в мои обязанности и компетенции, но влияние наш спектакль в той или иной мере оказывает. Когда мы были в Симферополе, на спектакле присутствовал владыка Крымский Тихон. И он, выйдя на сцену, сказал, что у него было чувство, что спектакль обращен лично к нему, потому что недавно он принял очень жесткое решение по поводу одного человека. После спектакля он решил его смягчить. Мне кажется, что более значимого влияния и пожелать сложно. Может быть, еще кто-то в зале поступит так, как ему подсказал спектакль. Конечно, изначально я такую задачу перед собой не ставлю, но когда ты искренен, еще кто-то может пойти за тобой. Наверное, в этом и есть задача искусства.

– Каким вы видите современного героя?

– Как бы ни менялось время, в массе своей мы все равно остаемся фольклорным народом, который читает сказки про Конька-Горбунка, ковер-самолет, скатерть-самобранку. У нас свой странный русский мир, который воспитывает в человеке сострадание, жертвенность и справедливость. Поэтому герой остается тем же многие столетия. Без этих качеств любой другой герой может быть модным, но не станет всенародным.

– У вашего спектакля «12» открытая концовка. На ваш взгляд, получится ли у мальчика и его нового отца найти виновных?

– Я не сомневаюсь, потому что тот герой, которого я играю – отставной офицер, как раз из той категории людей, которые доводят все до конца.

– Как проходил отбор артистов в спектакль?

– Николая Бурляева я знаю с юности, мы вместе учились, он играл прототипа этого героя, когда мы ставили спектакль по пьесе Реджинальда Роуза «12 разгневанных мужчин». Конечно, там была совершенно другая история. С Сергеем Степанченко мы работали над «Утомленными солнцем – 2». Это прекрасный артист. С Володей Долинским мы тоже вместе учились. Это такие зубры в нашем спектакле. Все остальные – выпускники моей академии, которые учились один год на базе театрального образования и были взяты в театр. Они очень хорошо технически оснащены как актеры, мы понимаем друг друга с полувзгляда. Мне кажется, это лучшая труппа сейчас в стране. Основа нашего метода – вооружить артиста в борьбе с беспомощным режиссером. Поэтому наши артисты очень хорошо оснащены и свободны в своих возможностях. И любой из них может сыграть любую роль в этом спектакле.

– Говорят, что субсидии мешают развитию современного кино. Что вы об этом думаете?

– Думаю, что те, кто снимают кино ради субсидий, просто не будут иметь успех у зрителей. Но, к сожалению, сериалы во многом подорвали профессиональный уровень как актеров, так и режиссеров. Потому что артисты боятся отказаться от образа, который принес им успех. И это очень плохо, потому что актер должен хотеть и пытаться суметь сыграть все что угодно. Сериалы вымыли почву из русской актерской школы. Но при этом она все равно является самой оснащенной. Помню, когда я ставил спектакль «Механическое пианино» в Италии с Марчелло Мастроянни и итальянскими актерами, то был потрясен, насколько его уровень выше всех остальных. А это были хорошие итальянские артисты, которые играют в театре, но по сравнению с русскими артистами их уровень – ниже плинтуса. Кстати, уровень чего бы то ни было определяется именно по среднему звену. Сегодняшняя проблема кино уже не в том, как научиться делать по-голливудски, а чтобы найти свой язык.

– У вас есть замечательный фильм «Без свидетелей», нет ли желания его снова инсценировать?

– Есть, и я бы хотел, чтобы героя, которого играл Михаил Ульянов, сыграл бы Миша Ефремов. Мне кажется, что та трагедия, которая с ним произошла, и тот жизненный опыт, который он приобрел, могут открыть абсолютно новые качества его дарования.

– Иркутск – родина вашего учителя Михаила Ромма, есть ли какой-то трепет в связи с этим?

– Честно говоря, я только от вас об этом узнал. Михаил Ильич – гениальный педагог. Я был студентом на последнем его курсе. Он как-то сказал, что жизнь, как муха на ободе телеги. Колесо попадает в грязь, она в ужасе, не знает, что делать. Потом проворачивается, все высохло, солнышко. И так всю жизнь. Он был человеком потрясающего остроумия.