Космическая одиссея Александра Лазуткина
Разгерметизация орбитального комплекса «Мир» в космосе, пожар, потеря электроснабжения, отказ систем охлаждения. С этими нештатными ситуациями во время полета продолжительностью 184 дня довелось столкнуться летчику-космонавту, Герою России Александру Лазуткину.
В областном центре Александр Иванович провел несколько лекций для школьников и студентов, принял участие в премьере полнокупольного фильма о Вселенной «Мир, в котором мы живем», встретился с членами Интеллектуального делового клуба «Байкальские стратегии».
– Александр Иванович, говорят, что все космонавты перед полетом смотрят фильм «Белое солнце пустыни», а какие еще традиции у вас есть?
– Когда экипаж уезжает на две недели на Байконур, чтобы скрасить ожидание полета, а особенно в предстартовый день, помочь избавиться от тревог, космонавтам привозят фильмы по их заказу. Однажды кто-то заказал «Белое солнце пустыни». Второй экипаж заказал этот же фильм, третий, четвертый… Оказалось, что он затронул душу тех, кто собирается в космос.
И вот очередной экипаж сел перед экраном, а командир, который смотрел этот фильм уже не первый раз, говорит: «Пойду я пройдусь». В итоге фильм он так и не посмотрел. На следующий день они благополучно стартовали, улетели, а через какое-то время командир серьезно заболел, да так, что экспедицию закрыли, а экипаж вернули на Землю. Врачи начали разбираться, в чем дело, проблему нашли. Пока разбирались, кто-то вспомнил, что командир ушел с середины фильма. С тех пор никто не уходит. Просмотр «Белого солнца пустыни» стал одной из космических традиций, которую никто не нарушает. Даже иностранцы смотрят этот фильм на русском языке, хоть и мало что там понимают.
– С чем, по вашему мнению, можно сравнить состояние невесомости?
– Когда мы летим на самолете и попадаем в воздушную яму, то возникают очень похожие ощущения. Во время тренировочных полетов на специальном самолете в ходе подготовки космонавтов тоже создается невесомость. Правда, ее продолжительность составляет 20 секунд и начало у нее другое. Похожи на невесомость ощущения во время подводного плавания.
Я помню, как мы прилетели на орбитальный комплекс «Мир». Был полет, перегрузка, двигатели остановились, а вот этого ощущения провала, как в самолете, не было. Я пристегнут к креслу, в руках – бортовой журнал. Подумал, если отпущу его, то он полетит. Отпустил его, а он просто повис в воздухе. Я отстегнулся, полетел на станцию и воспринял это спокойно, как будто так и надо.
– Доводилось ли вам видеть в космосе что-то необычное, необъяснимое?
– Да. В Тихом океане недалеко от экватора я увидел зону, где вода в буквальном смысле кипела. Причем весь Тихий океан был спокойным, а там был приличный шторм, с барашками. Барашки были большой длины, а динамика их появления выше, чем при обычном шторме. Я хотел заснять это явление, когда мы опять будем пролетать рядом, через полтора часа. Но когда мы опять подлетели к этой зоне, то там уже ничего не было. Была спокойная вода.
У ученых были версии, что так извергался вулкан на дне океана. Однако сейсмологи сказали, что в это время было тихо, колебаний земли не было зафиксировано.
Чем пахнет космос
– Доводилось ли сталкиваться с космическим мусором?
– О мелком мусоре, который не представляет опасности для станции, с Земли нас не предупреждают. А когда большой, то ставят в известность, что в такое-то время будут включены двигатели, и станция будет маневрировать. Ведь она управляется с Земли.
Однажды в иллюминаторе на фоне нашей планеты я увидел движущийся продолговатый объект. Было очевидно, что это не метеорит, а что-то цельное и рукотворное. Я решил не лететь за фотоаппаратом, чтобы не упустить этот загадочный объект из виду. Даже достал лазерный дальномер, чтобы понять, как далеко он. Потом объект появился на фоне панели солнечной батареи, и я увидел, что это – обыкновенный болт и даже разглядел резьбу на нем. Очень удивился, что не узнал болт, но откуда он взялся в космосе?
– Александр Иванович, чем пахнет космос?
– Наверное, правильнее будет сказать, чем пахнет на станции. Когда мы пристыковались и открыли люк, я залетел и подумал: «Хороший воздух, но с привкусом металла». Когда через полгода мы вернулись на Землю, мне пришло в голову: «Ничего не изменилось, воздух такой же, как на станции». После того как на станции случился пожар, это произошло в начале полета, мы долгое время жили в этом воздухе, ничего не чувствовали потому, что привыкли. Потом к нам пристыковался шаттл с американцами, мы их приняли, а через неделю командир их говорит: «Ну у вас тут и воздух!».
– Каким образом на станции возник пожар?
– Это случилось 23 февраля. Была пересменка, на станции работали два экипажа. Чтобы добавить в атмосферу кислород, я подключил кислородную шашку (цилиндр из нержавеющей стали, в котором находится вещество, выделяющее кислород в результате химической реакции). И вдруг эта шашка загорелась. Выделяемый ею кислород усиливал горение, пламя разрасталось (горела сталь, температура горения которой составляет 1200 градусов!). Совсем рядом находилась стенка станции, толщина которой 3 мм. И поскольку она сделана из алюминия, была большая вероятность прогара и разгерметизации. Я отодвинул прибор от стенки и стал тушить пожар, позвав на помощь товарищей. Все действовали быстро и слаженно, ведь этому нас готовят еще на Земле.
Когда мы тушили пожар, да и при возникновении других нештатных ситуаций, у нас не было страха. Мы просто делали то, что должны были сделать. К счастью, во время пожара никто не пострадал, ожогов не было. Но самое страшное, что появился дым. Куда его девать? Форточку ведь не откроешь. По инструкции мы должны были эвакуироваться на транспортных кораблях, но один из двух кораблей тоже был задымлен. Не бросать же нам остальных членов экипажа на станции.
Мы находились в противогазах, которые нужно было менять каждые два часа. Но их запас заканчивался. Тогда командир Валерий Корзун принял решение снять свой противогаз, чтобы проверить, можно ли обходиться без него. Оказалось, что можно.
Потом у нас было еще много отказов техники, была серьезная авария – столкновение грузового корабля со станцией, в результате чего произошла ее разгерметизация, у нас не в полную мощность работали солнечные батареи, были перебои с электроэнергией. Но мы справлялись со всеми нештатными ситуациями и становились сильнее.
Однако здесь, на Земле, наши «нештатки» воспринимались гораздо драматичнее. Помню, однажды утром мы завтракали, пили кофе и слушали музыку. Радиолюбители со всего мира присылали нам сообщения о том, что о нас пишут в газетах. Например, одна австралийская газета написала: «В настоящее время международный экипаж станции «Мир» находится в депрессивном состоянии. Он измотан нештатными ситуациями, нет электричества, они не могут согреть себе пищу, не работает туалет». Мы послушали это, улыбнулись и наш американский коллега Майкл Фоул сказал: «Как хорошо, что они не видят, что у нас происходит на самом деле!».
Мой полет был полон приключений и нештатных ситуаций, но, если бы по его окончании меня спросили, хочу ли я остаться, я бы ответил утвердительно. Я прилетел на «Мир» «желторотиком», а улетал сильным, опытным космонавтом. Я знал станцию, как врач знает своего пациента, я по звуку мог определить, где у нее «болит» и «лечил» ее, когда это было необходимо.
Мечта о профессии космонавта
– Александр Иванович, чем вы занимаетесь сейчас на Земле?
–Уже 20 лет мы реализуем в Красноярске для студентов и молодых специалистов проект «Космическая одиссея». Его участники на практике знакомятся с профессией «космонавт», проходя основные этапы подготовки космонавтов – от отбора до виртуального космического «полета» в Центре подготовки космонавтов. Сейчас проект уже вышел за рамки региона. Помимо красноярцев в нем участвуют студенты из Тоска и Луганска.
При всей романтичности профессии космонавта мечта о ней требует определенного багажа знаний и личных качеств претендентов. Для нас было важным, чтобы ребята могли напрямую общаться с летчиками-космонавтами, изучать теорию, заниматься физподготовкой, выживать в тайге и вообще приобретать опыт общекосмической подготовки. И возможно, кто-то из них решит связать свою жизнь с космосом и подать заявление в отряд космонавтов России.
У нас есть и проект для школьников – «Малая космическая одиссея». Его задача познакомить ребят с историей космонавтики и космической техникой, чтобы потом можно было перейти во взрослую «Космическую одиссею». Мне бы хотелось, чтобы в рамках этой программы школьники получали теоретические и практические навыки: проводили исследования, собирали и обрабатывали результаты, занимались анализом. Например, во время занятий мы измеряем и взвешиваем Землю, а также вычисляем ее динамические параметры, например, скорость вращения.
– Хотелось, чтобы такая школа обязательно появилась и в Иркутской области. Мы обязательно обсудим этот вопрос с участниками клуба «Байкальские стратегии», – прокомментировала исполнительный директор клуба Эльмира Семенова.
