Эвенки Угрюм-реки
Иркутские журналисты прошли по следам экспедиции Вячеслава Шишкова.
Точкой отсчета нашей экспедиции по Нижней Тунгуске послужил небольшой фотоальбом 1911 года, который хранится в доме-музее писателя Вячеслава Шишкова в Ербогачене. К сожалению, еще при жизни Вячеслава Яковлевича часть работ была утеряна, но сам альбом спустя годы вернулся из Ленинграда на берег Угрюм-реки. Снарядив лодку, группа репортеров повторила часть пути Вячеслава Шишкова. Наиболее яркие моменты экспедиции-2024 в нашем материале.
Среди песен, которые пели жители Катанги Шишкову, была и «Угрюм-река», давшая впоследствии название роману
Листая альбом: как все начиналось
Поселок Ербогачен, прямо скажем, не избалован культурными объектами. Приезжие по большей части стараются закрыть основной гештальт – побывать в музее Шишкова. Экспозиция в доме, где несколько дней провел Вячеслав Яковлевич во время своей экспедиции по Нижней Тунгуске 1911 года, обладает удивительной особенностью. Отправляясь посмотреть экспонаты даже в пятый-шестой раз, все равно открываешь что-то новое. Примерно так журналисты НКО «Народный клуб», в прямом и переносном смыслах, открыли небольшой альбом, который сам автор назвал «Типы тунгусов».
– Изначально подборка состояла из 48 снимков, – рассказывает заведующая краеведческим музеем Елена Дудельзон. – Вячеслав Яковлевич передал альбом своим коллегам, вероятно, для научной работы, но спустя годы, когда потребовал вернуть, оказалось, что сохранилось только 24 снимка, то есть ровно половина. Судьба остальных неизвестна.
Все, что осталось от некогда великолепной подборки фотографий, одному из инициаторов создания музея в Ербогачене Вячеславу Шугаеву передала вдова писателя Клавдия Михайловна.
В музее сохранился полный список фотографий, которые входили в авторскую подборку. Названия и короткие комментарии к альбому «Типы тунгусов» были написаны Вячеславом Яковлевичем. Поэтому мы знаем, как звали героев снимков, чем они занимались.
Например, колоритную женщину с трубкой у чума, вероятно, по мужу звали Давыдиха, она жила недалеко от Преображенки, куда изредка выходила за продуктами, в частности за мукой. Местные жители характеризовали женщину как хорошую знахарку, обращались к ней за лекарственными травами.
Помимо снимков коренного населения в альбоме хранятся фотографии, где запечатлены сценки из жизни купца Суздалева, а также политических ссыльных. Например, в Подволошино сделан снимок Михаила Ткаченко, который слыл хорошим таксидермистом и даже местных жителей учил делать чучела птиц.
Известно, что помимо промера глубин Нижней Тунгуски Шишков общался с местным населением, записывал их былины, рассказы и песни. В одном из писем Ремизову он сообщал: «С Тунгуски в 1911 году при всем недосуге для «Сибирской жизни» пять писем написал. И было о чем писать. Все казалось интересным. Материалу художественного у меня уйма… Отправляясь весной 1911 года в служебную командировку для исследования нижней Тунгуски, я попытался записать старинные русские песни… Я очень огорчился отсутствием у меня фонографа, т.к. встретил на Тунгуске поразительной красоты и силы мелодии».
Среди песен, которые пели жители Катанги Шишкову, была и «Угрюм-река», давшая впоследствии название роману.
113 лет спустя
– Сейчас роман Шишкова вернулся в публичное поле – благодаря недавно прошедшему по федеральному каналу одноименному сериалу, – говорит президент Иркутской некоммерческой организации журналистов «Народный клуб» Константин Куликов. – В свое же время Вячеслав Яковлевич был известен и как писатель – благодаря своим сибирским романам, например, накоротке общался с Максимом Горьким и как исследователь и гидрограф.
По словам Константина Куликова, на самом деле непонятно, как Шишков, используя примитивные, по сегодняшним меркам, инструменты и приборы, сумел описать многие сибирские реки и создать точные карты с замером глубин, ширины и невероятным числом изгибов русел.
– Кроме этого он изучал, описывал и фотографировал местные народы. Огромная работа. И вот этот фотоальбом, который Вячеслав Яковлевич создал сам, мы увидели в музее Ербогачена. Настоящая реликвия. Как только мы открыли его, возник план похода по Нижней Тунгуске. Больше ста лет прошло – сможем ли мы повторить путь исследователя?
Основная проблема состояла в том, что следы стойбищ, где бывал Вячеслав Шишков, безжалостно стерло время. Но решили все же попробовать. Тем более что этот проект поддержала ИНК в рамках грантового конкурса «Энергия родной земли – 2023».
Эпизод встречи Шишкова
Удача улыбнулась журналистам уже на стадии подготовки к походу, когда лодка-плоскодонка еще сушила свои борта на берегу. Жительница Ербогачена Ия Цуркан пересказала воспоминания своей бабушки, касавшиеся той самой экспедиции:
– На устье речки Тетеи шитики Вячеслава Шишкова встретил Леонтий Николаевич Каплин. Он собирался на оленях в деревню Оськино за продуктами. Увидел незнакомцев, причаливших на шитиках к берегу, остановился, о чем они говорили теперь уже невозможно узнать, но Леонтий Николаевич пригласил русских к себе на стойбище. Сколько их было человек – тоже неизвестно. Стоянка оленевода располагалась примерно в десяти километрах от Нижней Тунгуски, в местности, которая в переводе на русский называется Высокая гора. Вячеслав Яковлевич со своими спутниками не отказались от приглашения и отправились в стойбище. Хозяин угостил гостей хлебом (по-эвенкийски «колобо»), сушеным мясом и оленьим молоком. Обратно до шитиков путешественники доехали уже на оленях.
Короткий эпизод из далекого прошлого во многом предопределил маршрут нашего похода. В ходе продолжительного сплава решили в обязательном порядке побывать в Тетее.
Дорога до школы
Свое детство Ия Цуркан провела в этой таежной деревне.
– Перед учебным годом школьников увозили в интернат в Ербогачен. Группами рассаживали по шитикам и тихонько сплавлялись, моторы были слабенькие, поэтому дорога занимала три-четыре дня. На ночь останавливались в охотничьих зимовьях, иногда строили чум на скорую руку на берегу и там спали. Когда по реке не получалось, шли на оленях через тайгу. Малышей привязывали к седлу, чтобы не свалились. Дорога занимала уже пять-шесть дней. Мамы пекли с собой хлеб, мясо специально отваривали, потом сушили. Сопровождали детей в основном женщины, мужчины в это время готовились к охотничьему сезону. Из оружия – тозовки, по дороге обязательно добывали глухаря, варили. Брали с собой хороших собак, с которыми в лесу безопаснее. Зимой передвигались на нартах, на них не так уставали. Темнело рано, взрослые заготавливали сухостой, разводили большой костер, нарты ставили вокруг, так и ночевали. На нас были меховые парки, залезали в спальники и спали. Проснешься, а вокруг лица куржак, но никто не простывал даже. Сначала в интернат с неохотой уезжали, а потом появились друзья из Наканно, Хамакара, Токмы, Ики, уже не так скучали по дому, да и повзрослели. Во время летних каникул кочевали по тайге, тогда были огромные стада оленей, и на одном месте больше двух – трех дней не задерживались. Кочевали на 50–60 километров от деревни, это считалось очень далеко. В самой деревне ждали больше всего кино, новые фильмы привозили три раза в месяц. Народу в клуб набивалось очень много, сидели прямо на полу и взрослые, и дети. Интересно, что в мое время немногие хотели быть оленеводами, мечтали стать артистами, космонавтами, я хотела быть медсестрой, но не получилось, зато двух дочерей выучила.
Каша из топора
Погода благоволила нашей экспедиции, на реке длительное время наблюдался полнейший штиль. Облака отражались в воде и временами казалось, что лодка плывет по небу. Основной плюс путешествия по воде – отсутствие комаров и гнуса. Начинаешь понимать это, едва лодка утыкается носом в берег. С этого момента паразиты кусают просто немилосердно.
По дороге наша группа останавливалась в охотничьих зимовьях, в которых в обязательном порядке оставлены запасы крупы, макарон, растительного масла. Возле печи охапка сухих дров и спираль или репеллент от комаров. Из духовного – небольшая библиотека. Судя по замусоленным страницам, промысловики любят почитать.
Во время похода мы оценили не только комфорт таежных зимовий, но и сноровку сопровождающих. Журналисты едва успевали выгрузить свои вещи из лодки, а проводники уже несли к костру только что пойманных на спиннинг щук. Каждый раз «каша из топора» по-эвенкийски получалась невероятно вкусной.
С непривычки определенный дискомфорт доставляют белые ночи. Ближе к полуночи становится вроде бы темно, а в три уже светло, как в полдень, отчего дни кажутся невероятно длинными.
Стойбищ почти не видно
Тетея встретила жарой + 36 в тени. Местные жители говорили, что нам повезло – вода на реке еще не упала. Рассказывали, в середине лета бывают ситуации, когда во время сплава до Нижней Тунгуски, приходится брать даже лопаты, без которых тяжело стащить груженую лодку с мели.
У охотников межсезонье и общую атмосферу в деревне можно было охарактеризовать емким тайским словом «сабай», когда никто никуда не торопится, все получают удовольствие.
«На работе» находился лишь оленевод Забродин, который постоянно следил за дымокурами, вокруг которых столпились животные. Его стадо насчитывает порядка десяти голов. Эвенки никогда не называют точную цифру, говорят всегда примерно. Это касается и других ситуаций. Решил Александр показать нам свое стойбище, говорит, недалеко от деревни, километр–два. Переправились через реку, двадцать минут идем, спрашиваем: «Далеко еще?». «Нет, однако. Сейчас повернем направо и с километр еще». Идем полчаса, сорок минут: «Где стойбище?» В ответ: «Поляну обойдем, и где-то километр останется…» Не зря говорят, что расстояние в тайге измеряется не километрами, а временем в пути.
Сейчас главная задача оленевода сохранить эннэкэн (в переводе с эвенкийского «оленят»), появившихся на свет несколько месяцев назад. Опасность молодняку грозит по несколько раз в сутки. Ближе к вечеру олени переплывают реку и отправляются пастись в тайгу, утром возвращаются тем же путем. Относительно спокоен оленевод за сохранность стада, когда в жару животные коротают время под крышей у дымокура.
К жизненным перспективам Александр Забродин относится скорее философски: «Пока живу – буду ухаживать».
Под знаком воды
Обратная дорога обещала быть если не беззаботной, то максимально комфортной. Мы планировали «лететь» по большой воде до самого Ербогачена, но с ночи погода резко изменилась. Дождь, сильный ветер и всего + 12. И, если по Тетее шли относительно уверенно, то на Нижней Тунгуске попали в жесткую волну. Лодка едва успевала резать высокие гребни, а мы раз за разом принимали контрастный душ.
Дождь в дорогу считается хорошей приметой. Тем более мысленно мы находились уже за сотню километров в тайге, планируя поход к стойбищу семейства Сычегиров, кочующих где-то на границе с Красноярским краем.
Борис СЛЕПНЕВ
Фото автора
Цифра
586 эвенков проживают в Катангском районе, оленеводством занимаются четыре семьи.
