Лариса Забродская: Это очень «иркутский» поступок по-настоящему сильного региона

Лариса Забродская работала в командах четырех губернаторов, курировала вопросы регионального развития, ресурсов, земли, собственности, экологии. Лариса Иннокентьевна и сегодня на экспертном уровне владеет ситуацией в регионе. И постановление правительства России, которым утверждены единые нормативы энергопотребления для регионов, где действуют дифтарифы, не оставило ее равнодушной.

– В 1947 году, через два года после окончания войны, в Иркутске состоялась конференция по развитию производительных сил Восточной Сибири. Из Москвы на поезде прибыли 52 специалиста самых разных направлений: ученые, геологи, известные экономисты. На конференции было заслушано более 150 докладов. Были приняты исторические решения о развитии Восточной Сибири, взяв за основу Иркутскую область, о производстве алюминия, химии и нефтехимии, развитии лесоперерабатывающей промышленности, добычи угля и золота.

Под все эти грандиозные задачи нужна была энергия, и тогда впервые заговорили о строительстве Байкальской ГЭС (сейчас она Иркутская). Строились Братская, Усть-Илимская ГЭС, а с ними БрАЗ, Усть-Илимский ЛПК, ИркАЗ, БЦБК, Коршуновский ГОК, Мамслюда, АНХК.

Это было единственно реальное государственное решение, но никто не подумал о том, чем пришлось пожертвовать жителям региона.

Под водохранилища каскада ГЭС ушло без малого 10 тыс. кв. км территории, в том числе под воду ушла знаменитая Илимская пашня, которая кормила не только Восточную Сибирь, но и Забайкалье. Сотни тысяч семей стали вынужденными переселенцами.

Сегодня энергосистема Иркутской области – часть энергосистемы России и основа экономики региона. За прошедшие годы нам удалось, так или иначе, приспособиться к экологическим последствиям строительства ГЭС. Именно приспособиться, потому что о компенсации ущерба как таковой речи никогда не шло. В 90-е годы шли достаточно жесткие дискуссии между региональной властью и Москвой относительно того, кому принадлежат ГЭС и плотины, по поводу установления тарифов на электроэнергию. Региональная власть последовательно отстаивала – и отстояла! – интересы Иркутской области и населения.

– В 1999 году принят закон об охране озера Байкал, которым «в целях охраны уникальной экологической системы озера Байкал на Байкальской природной территории устанавливается особый режим хозяйственной и иной деятельности».

– Закон правильный, нужный, но на самом-то деле на население Иркутской области опять, без всяких компенсаций, возложили дополнительную нагрузку: на Байкальской природной территории запрещено то, что везде можно: производство, строительство, разработка полезных ископаемых… И постановление правительства от 31.12.2020 года № 2399 только ужесточило и расширило уже имеющийся перечень запретов.

Несмотря на то что жесткие экологические рамки создают огромные сложности для обыденной человеческой жизни, Иркутская область и эту государственную задачу по сохранению Байкала решает. И здесь помогают низкие тарифы на электроэнергию. За счет них провели электричество на остров Ольхон, приняли программу по переводу угольных котельных на электричество…

– Какая связь между дифтарифом и охраной озера Байкал?

– Когда людям станет невыгодно пользоваться электроэнергией для отопления, они будут искать альтернативные способы. Какие? Альтернативы в виде газа у нас нет, дровами топить дорого, кроме того, действуют нормативы по заготовке древесины. Топить будем углем, мазутом и еще чем получится.

Сегодня в некоторых населенных пунктах Иркутской области уже наблюдается превышение ПДК по продуктам сгорания твердого топлива: бензапирен, формальдегид, диоксид и оксид азота, окись углерода, диоксид серы. Например, бензапирен – вещество первого класса опасности. Ежегодно с наступлением отопительного сезона регистрируется в 12 городах и населенных пунктах области превышение ПДК по бензапирену до 10 раз, в 2022 году в Вихоревке было зарегистрировано превышение в 50 раз. Уберем электроотопление – увидим такую картину и в южном Прибайкалье.

Байкальская природная территория – это три зоны: центральная, водосборная (Бурятия) и зона атмосферного влияния – шириной до 200 км на запад и северо-запад от озера Байкал (Иркутская область). Почему до 200 км? А потому что такая роза ветров. Осадки, которые выпадают на Байкале, формируются в атмосферной зоне, в ней нельзя использовать уголь и мазут для отопления. Получается, жителей Иркутской области ставят перед выбором: какое постановление правительства нарушить? Либо ты потребляешь выше нормы и платишь втридорога, либо меняешь систему отопления и попадаешь в поле зрения природоохранной прокуратуры.

Наверное, надо выбирать государственный подход: сохранение Байкала. Закон об охране Байкала – это все-таки закон, а постановления выходят и уходят, как и те, которые их готовят.

– Тем более, что постановление правительства уже скорректировано в отношении регионов, где уровень газификации составляет менее 5%…

– Байкал – это сакральное понятие для жителей Иркутской области, он всегда объединял людей. Отстаивая интересы региона, в команде губернатора сплотились все – и депутаты Госдумы, и регионального парламента, и ученые, и общественность, хорошо сработало правительство области. Это очень «иркутский» поступок по-настоящему сильного региона.

За прошедшие годы нам удалось, так или иначе, приспособиться к экологическим последствиям строительства ГЭС. Именно приспособиться, потому что о компенсации ущерба как таковой речи никогда не шло. В 90-е годы шли достаточно жесткие дискуссии между региональной властью и Москвой относительно того, кому принадлежат ГЭС и плотины, по поводу установления тарифов на электроэнергию. Региональная власть последовательно отстаивала – и отстояла! – интересы Иркутской области и населения.

Лариса Забродская, ответственный секретарь экологического совета Иркутской области